В делах о привлечении к субсидиарной ответственности активно начала развиваться практика, связанная с перераспределением бремени доказывания в рамках истребования доказательств у ответчика. Проанализируем на примере одного из дел, рассмотренных ВС РФ, изменения, которые произошли в поисках баланса интересов сторон и взаимной добросовестности, и какое значение придается при этом ходатайству об истребовании доказательств.
Согласно статистической информации по делам о банкротстве1 с 2020 г. показатель соотношения количества подаваемых заявлений о привлечении контролирующих лиц к ответственности в рамках дел о банкротстве и количества актов о привлечении к ответственности исторически начал неуклонно увеличиваться. По результатам 2022 г. он вырос с 39 до 47%, однако это связано с увеличением (на 9%) количества подаваемых заявлений. Поэтому говорить о качественном улучшении показателя, скорее, не приходится.
Тем не менее постоянный годовой прирост подаваемых требований в количественном выражении демонстрирует практическую востребованность данного института и актуальность проблемы. В этой связи увеличение количества судебных решений, учитывающих необходимость соблюдения баланса интересов сторон и взаимной добросовестности в спорах о привлечении кредиторами контролирующих лиц должников к субсидиарной ответственности (в рамках или вне банкротного процесса), — позитивная тенденция.
На кого возлагается обязанность предоставить доказательства?
В апреле 2023 г. ВС РФ затронул актуальную практическую проблему — распределение бремени доказывания при привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих лиц юридического лица (Определение ВС РФ от 10.04.2023 № 305-ЭС22-16424 по делу № А40-203072/2021).
Так, покупатель в судебном порядке взыскал с компании-поставщика (далее — должник) предварительную оплату за непоставленный товар. Спустя несколько месяцев должник был исключен из ЕГРЮЛ. Покупатель обратился в суд с требованием о привлечении генерального директора, а также ее мажоритарного участника к субсидиарной ответственности.
Чтобы установить имущественное положение должника и проанализировать действия, которые привели к непогашению задолженности перед кредитором, истец заявил ходатайства об истребовании выписки по банковскому счету должника, на который была перечислена предварительная оплата, в налоговой инспекции — информации об открытых должником счетах и о его бухгалтерской отчетности. Ходатайства были отклонены со ссылкой на то, что истец не представил бесспорных доказательств того, что задолженность не была погашена по причине виновных и недобросовестных действий (бездействий) контролирующих лиц должника.
ВС РФ отменил решения нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение, указав на то, что суды неправильно распределили бремя доказывания. Учитывая добросовестность истца, который обращался к суду за содействием в истребовании доказательств, а также объективную невозможность истца предоставить документы в отношении причин неисполнения ответчиком обязательств и прекращения его хозяйственной деятельности, судам следовало рассмотреть вопрос о возложении бремени доказывания на ответчика.
Прийти к балансу: как доказать свой интерес?
Сама по себе позиция, содержащаяся в комментируемом определении, не является революционно новой. Так, опровержимая презумпция противоправного поведения контролирующего лица при наличии определенных обстоятельств предусмотрена ст. 61.11 Закона о банкротстве, а также уже имела отражение в судебной практике по делам о привлечении к ответственности контролирующих лиц за убытки, причиненные юридическому лицу их действиями (бездействиями) (п. 2 и 3 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица»).
Применительно к делам о привлечении к субсидиарной ответственности по требованиям кредиторов вне банкротных процессов практика начала формироваться еще в 2021 г. с принятием постановления КС РФ от 21.05.2021 № 20-П.
КС РФ подчеркнул, что доказывание кредитором неразумности и недобросовестности действий лиц, контролировавших исключенное из ЕГРЮЛ недействующее юридическое лицо, объективно затруднено. В случае отказа от дачи пояснений (в том числе при неявке в суд) или их явной неполноты, непредоставления ответчиком суду соответствующей документации бремя доказывания правомерности действий контролировавших общество лиц и отсутствия причинно-следственной связи между указанными действиями и невозможностью исполнения обязательств перед кредиторами возлагается судом на ответчика.
Следует пояснить, что для установления материально-правовых оснований ответственности контролирующих лиц, которая по своей природе является деликтной, требуется доказать (1) отсутствие вины (опровержимая презумпция), (2) факт противоправного поведения и (3) причинно-следственную связь. Таким образом, на истце практически полностью лежит бремя доказывания состава правонарушения, так как опровергать вину требуется только после установления иных оснований.
Совершенно очевидны отсутствие заинтересованности ответчиков по таким спорам в раскрытии документов, даче пояснений, как и довольно ограниченные возможности истцов в сборе доказательств для привлечения контролирующих лиц к ответственности. В комментируемом определении ВС РФ подчеркнул необходимость учитывать эти обстоятельства вне банкротных процессов, где кредитор не получает помощи от арбитражного управляющего для защиты своих прав.
КС РФ в своем постановлении от 07.02.2023 № 6-П вновь затронул вопрос о распределении бремени доказывания — при установлении судом недобросовестности поведения контролирующих лиц в процессе и отсутствия недобросовестности процессуального поведения самого кредитора данные нормы применяются исходя из предположения, что виновные действия (бездействие) именно контролирующих лиц привели к невозможности исполнения обязательств перед кредитором, пока на основе фактических обстоятельств не доказано иное.
Важно подчеркнуть, что речь идет не об установлении опровержимой презумпции неправомерного поведения контролирующих лиц, а именно о том, что судам необходимо исследовать вопрос о перераспределении бремени доказывания при условии, что истец (кредитор) подтвердил свою добросовестность и обосновал невозможность предоставить доказательства в обоснование своих требований ввиду отсутствия доступа к документам должника или в силу иных объективных причин.
Например, кредитор не может безосновательно ссылаться на трудности в доказывании в случае аффилированности с должником или в силу наличия у него государственно-властных полномочий, позволяющих получить необходимую информацию.
Резюме
Таким образом, КС РФ неоднократно подчеркивал необходимость соблюдения баланса интересов и уравновешивания неравных процессуальных возможностей по делам такого рода. Несмотря на наличие установленного КС РФ общеобязательного толкования положений о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих лиц, встречается и противоположная судебная практика.
С практической точки зрения отметим, что при заявлении требований о привлечении контролирующих лиц компании к ответственности кредиторам следует занимать проактивную позицию: направлять запросы о предоставлении документов должнику (или бывшему генеральному директору, мажоритарному участнику), в банки, подавать в суд ходатайства об истребовании доказательств. Аналогичную рекомендацию можно дать и в противоположном случае — выступая в роли ответчика, даже если компания исключена из ЕГРЮЛ, не следует устраняться от участия в процессе, необходимо предоставлять суду пояснения и доказательства своего добросовестного и разумного поведения.
1 https://fedresurs.ru/news/ 191fa52b-1fc4-4796-ac1eb5de2693e52c.