Либерализация уголовно-процессуального законодательства по экономическим составам преступлений: косметический или капитальный «ремонт»?

Самым важным нововведением, на наш взгляд, является закрепление в Уголовно-процессуальном кодексе своеобразной презумпции по экономическим составам преступлений. В соответствии с законом, если подозреваемым или обвиняемым по уголовному делу выступает индивидуальный предприниматель или член органа управления организации, то, пока органами следствия в судебном порядке не доказано иное, к такому подозреваемому или обвиняемому должны применяться «привилегированные» положения ст. 108, 109 и других норм УПК РФ.

С учетом сегодняшней судебной практики подобная презумпция крайне необходима, ведь зачастую суды отказываются признавать «предпринимательский» характер преступной деятельности и избирают в отношении бизнесменов меру пресечения в виде заключения под стражу. Особенно болезненны подобные ситуации в уголовных делах, связанных с государственными закупками.

Теперь же судебная практика должна исходить из обратного и возлагать именно на следственные органы бремя доказывания «непредпринимательского» характера совершенного преступления. При верном применении этой процессуальной новеллы число лиц, заключенных под стражу по «предпринимательским» статьям, должно существенно сократиться, что, бесспорно, будет свидетельствовать о гуманизации всего отечественного уголовного механизма в целом.

Второе важнейшее изменение, которое представлено в тексте закона всего одним предложением и связано с основаниями продления срока содержания под стражей по уголовным делам в отношении предпринимателей. Новая редакция нормы УПК РФ теперь исходит из недопустимости продления меры пресечения в случае, если единственным основанием для этого выступает необходимость проведения дальнейших следственных действий. Благодаря новелле подозреваемые или обвиняемые перестанут расплачиваться за неэффективность работы следственных органов по расследованию уголовного дела. Ранее судебные инстанции повально отказывали в изменении или отмене меры пресечения даже при отсутствии оснований ее продления, помимо необходимости, к примеру, дождаться заключения судебной экспертизы, которая по предпринимательским статьям часто изготавливается не один месяц.

Кроме того, ч. 4 ст. 162 УПК РФ дополнена указанием о том, что по уголовным делам о преступлениях экономической направленности в отношении лиц, указанных в ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ, которым избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, срок предварительного следствия, установленный ч. 1 этой статьи, может быть продлен до трех месяцев только руководителем следственного органа по субъекту РФ и иным приравненным к нему руководителем следственного органа, а также их заместителями.

Аналогичные изменения вносятся и в ст. 223 УПК РФ в отношении полномочий прокуроров субъектов РФ и военных прокуроров при продлении сроков дознания.

В целом закон можно оценить положительно и выразить надежду на его эффективное применение при производстве по конкретной и одной из самых уязвимых категорий уголовных дел, однако судебная практика может внести свои коррективы в результативность принимаемых изменений.

Новая редакция ст. 99 УПК РФ дополнена ч. 2, в соответствии с которой, в случае избрания меры пресечения в отношении:

• индивидуальных предпринимателей в связи с их предпринимательской деятельностью и (или) управлением принадлежащим им имуществом, используемым в этих целях;

• членов органа управления коммерческих организаций в связи с осуществлением ими полномочий по управлению организацией либо в связи с осуществлением коммерческой организацией предпринимательской или иной экономической деятельности,

• в обязательном порядке рассматривается возможность избрания именно такой меры пресечения, которая позволит продолжить как осуществление предпринимательской деятельности и (или) управление принадлежащим имуществом, так и деятельность по осуществлению полномочий по управлению организацией.

Прошло почти 14 лет после того, как впервые был введен запрет на применение заключения под стражу в отношении субъектов предпринимательства. В дальнейшем ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ претерпевала изменения не менее шести раз, но в связи с отсутствием в ее правоприменении какой-либо тенденции на снижение давления на бизнес со стороны обвинения все поправки в УПК РФ показали себя малоэффективными.

В такой ситуации будет правильным посмотреть, как обсуждаемый закон будет применяться. Есть два способа преодолеть сложившиеся противоречия.

Первый, и самый правильный, заключается в том, чтобы ВС РФ не просто ориентировал нижестоящие суды на либеральное правоприменение разъяснений Пленума, но и в каждом конкретном случае остро реагировал на ошибки судов, освобождая обвиняемых из-под стражи. Пока же при обжаловании решений об избрании меры пресечения практически не было случаев следования рекомендациям о содержании предпринимателей под стражей в исключительных случаях

Второй способ заключается во внесении в уголовно-процессуальное законодательство тотального запрета на заключение под стражу по всем делам о совершении преступлений, по которым наиболее часто к ответственности привлекаются субъекты бизнеса, — ст. 159 (мошенничество), 160 (растрата) УК РФ.

Такую норму совершенно точно будет невозможно обойти, ведь она не предусматривает какой бы то ни было оценки характера действий предпринимателя. После введения подобного запрета по делам об уклонении от уплаты налогов, незаконной банковской деятельности и по ряду других экономических составов преступлений заключение под стражу практически перестало применяться.

Подводя итог, законодателя следует похвалить за очередной шаг на пути к либерализации уголовно-процессуального закона, однако еще преждевременно говорить о существенных позитивных изменениях в негативно сложившихся тенденциях.

Изменения в УПК РФ в основном фиксируют то, о чем уже высказывался ВС РФ — в частности, в постановлении Пленума от 19.12.2013 № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий», далее — Постановление № 41.

Статья 108 УПК РФ дополнена ч. 3.1, регламентирующей содержание постановления о возбуждении ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу в отношении субъектов предпринимательской деятельности и членов органов управления коммерческих организаций. Согласно нововведению в приложенных к этому постановлению материалах должны содержаться конкретные сведения, подтверждающие, что деяние совершено не в связи с осуществлением подозреваемым/обвиняемым предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим ему имуществом, которое используется в целях предпринимательской деятельности, либо не в связи с осуществлением им полномочий на управление этой организацией или с осуществлением коммерческой организацией предпринимательской или иной экономической деятельности.

Закон также дополняет ст. 109 УПК РФ новой ч. 2.1: при невозможности закончить предварительное следствие в срок до двух месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения в отношении подозреваемых/обвиняемых, указанных в ч. 1.1 ст. 108 Кодекса, срок содержания под стражей может быть продлен до шести месяцев, но только по ходатайству следователя, вынесенному с согласия руководителя соответствующего следственного органа по субъекту РФ либо иного приравненного к нему руководителя следственного органа.

Кроме того, ст. 109 УПК РФ дополнена ч. 8.4, согласно которой необходимость дальнейшего производства следственных действий не может являться единственным и достаточным основанием для продления срока содержания под стражей.

Помимо прочего, предлагается внести изменения в ч. 4 ст. 162 УПК РФ: срок следствия свыше двух месяцев в отношении подозреваемых/обвиняемых, указанных в ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ, может быть продлен только руководителем следственного органа по субъекту РФ и иным приравненным к нему руководителем следственного органа, а также их заместителями.

Не думаю, что предлагаемые поправки в УПК РФ помогут изменить статистику по помещению предпринимателей в СИЗО, поскольку по тому перечню статей, который указан в ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ, следствие и так крайне редко выходит с ходатайствами в суд о заключении под стражу, стараясь либо вменить иной состав под фактические предпринимательские отношения, не указанный в перечне в ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ, либо указать в постановлении, что фактически сложившиеся отношения предпринимательскими не являются.

Законодатель в очередной раз обращает внимание на проблему заключения под стражу предпринимателей. Однако, по нашему мнению, эти изменения носят «косметический характер» и вряд ли решат проблему игнорирования запрета на избрание указанной меры пресечения в отношении указанных лиц. В целом «усложнение порядка» заключения под стражу предпринимателей принятым законом идет по нескольким направлениям.

Во-первых, сокращается перечень исключений из императивного запрета на заключение под стражу предпринимателей. В соответствии с поправками из оснований для преодоления запрета, указанного в ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ, исключается случай, когда не установлена личность лица (п. 2 ч. 1 ст. 108 УПК РФ). Однако данное изменение вряд ли окажет действенный эффект на решение проблемы. Учитывая уровень технического оснащения и цифровизации правоохранительных органов, сложно представить ситуацию, когда невозможно установить личность предпринимателя. Более того, данное предложение вызывает вопрос и в связи с логическим противоречием, ибо каким образом можно установить факт осуществления лицом предпринимательской деятельности без установления его личности?

Во-вторых, установлена обязанность суда в каждом случае рассматривать возможность избрания более мягкой меры пресечения в отношении предпринимателей, которая позволит им продолжать осуществление их деятельности (управление организацией, имуществом и т.д.). Данное требование содержится в п. 8 Постановления № 41. Это прямо следует из закона, поскольку данная мера пресечения избирается только в случае невозможности применения иной, более мягкой.

В-третьих, усложняется порядок продления срока содержания под стражей и сроков предварительного расследования в случае избрания в отношении предпринимателя данной меры пресечения. Так, устанавливается, что необходимость дальнейшего производства следственных действий не может являться единственным и достаточным основанием для продления срока содержания под стражей, что также было указано в п. 22 Постановления № 41.

Помогут ли данные изменения решить проблему незаконного и необоснованного заключения предпринимателей под стражу? Изменения, хотя и обращают внимание правоприменителя на недопустимость заключения под стражу предпринимателей, при сложившейся практике могут и не искоренить проблему.

Представляется, что для ее решения необходимо исключить формальный подход судов к исследованию вопроса о заключении под стражу предпринимателей.