Исключение из общества миноритария в условиях корпоративного конфликта: что об этом говорит актуальная судебная практика

В 2014—2015 гг. в ряде дел ВС РФ сформулировал единый подход к исключению участника как специального корпоративного способа защиты прав, целью которого является устранение вызванных поведением одного из участников препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества¹.Только спустя несколько лет ВС РФ вновь обратился к этому вопросу и рассмотрел дело о миноритарном участнике, который совместно с подконтрольным директором вступил в корпоративный конфликт с мажоритарным участником².

Обращаясь в суд, участник общества (90% уставного капитала) сослался на то, что ответчик блокировал важные корпоративные решения, что причинило компании существенный вред. Устав компании содержал правило о том, что все решения должны приниматься участниками единогласно, а значит, несмотря на свою скромную долю в уставном капитале, миноритарный участник и мог оказывать влияние на компанию и контролировать принимаемые решения.

Не получая выгоды от деятельности компании и наблюдая за тем, как миноритарный участник совместно с директором причиняют компании имущественный вред, мажоритарий заявил иск об исключении партнера из бизнеса.

Представляется, что при рассмотрении этого дела ВС РФ обратил свое внимание на ряд важных вопросов относительно критериев установления сговора: всегда ли истец может представить суду прямые доказательства наличия противоправного сговора между участником общества и директором? Сможет ли он представить их переписку, в которой обсуждались и принимались невыгодные решения? Можно предположить, что нет. Однако это не значит, что нельзя доказать наличие сговора через косвенные признаки.

Например, в данном деле суды установили, что:

• зачастую директор участвовал в общих собраниях по доверенности от миноритарного участника, что может свидетельствовать о личных доверительных отношениях между ними;

• когда между участниками усугубился корпоративный конфликт, директор занял сторону миноритарного участника, перестал проводить годовые собрания и предоставлять мажоритарию документы о деятельности компании, за что неоднократно привлекался судами к ответственности;

• мажоритарный участник пытался сменить директора, но миноритарий голосовал против и блокировал такое решение, предварительно обеспечив директору право на «золотой парашют» в качестве еще одного механизма несменяемости подконтрольного миноритарию директора.

При таких обстоятельствах ВС РФ пришел к выводу, что, используя подконтрольного директора, такой участник не вправе ссылаться на то, что те или иные вредоносные действия были совершены им за рамками реализации корпоративных прав либо совершены не им лично, а через подконтрольное лицо.

В таких ситуациях доказать сговор сложно, поэтому нужно смотреть на ситуацию шире и учитывать, кто именно обеспечил избрание директором конкретного человека и в чьих интересах он действует. Иными словами, хотя участник сам сделки и не заключал, но обеспечил несменяемость директора, это не исключает возможность применения к нему мер ответственности вплоть до исключения из состава участников корпорации.

ВС РФ в очередной раз пояснил, что наличие корпоративного конфликта не должно блокировать иски об исключении участника из общества. В 2019 г. ВС РФ уже разъяснял, что классический «дедлок» между паритетными участниками может решаться через механизм исключения³. В такой ситуации суды должны буквально «под микроскопом» анализировать поведение ответчика на предмет того, блокирует ли он деятельность корпорации, причиняет ли вред компании и создает ли своим поведением неприемлемым дальнейшее сотрудничество с другими участниками общества.

Совокупность решений и действий такого ответчика должны носить существенный характер, иначе применение экстраординарного способа защиты в виде исключения из состава участников корпорации будет неоправданным, что повлечет отказ в иске. При этом такое обстоятельство, как возможность устранения ответчиком негативных последствий от своих противоправных действий, не должно приниматься во внимание, суды должны ограничиваться оценкой именно «первой части» поведения ответчика, которое и стало поводом для предъявления к нему иска, а не «прощать» противоправные действия, если после иска ответчик пытается компенсировать вред исключительно в целях того, чтобы добиться отказа в иске об исключении из корпорации.

Ответчик, в свою очередь, может пытаться повернуть ситуацию в свою сторону, доказывая, что корпоративный конфликт возник между сторонами не на пустом месте и имеет экономическую почву. Например, такой участник блокировал решения и сделки, так как, по его расчетам, они не отвечали интересам компании.

Голосование тем или иным образом на общем собрании должно иметь экономическое обоснование. Блокировка выгодных решений свидетельствует о причинении участником вреда компании.

Суды могут квалифицировать в качестве злоупотребления правом то поведение участника, которое направлено не на ведение общего дела, а на совершение совокупности негативных действий по причинению вреда обществу и побуждению другого участника выкупить долю на невыгодных условиях с целью выхода из корпоративного конфликта. Последствие такого поведения будет прямо пропорциональным — суды могут исключить именно его из состава участников.

1 Определения ВС РФ от 20.07.2015 № 305-ЭС15-2706 по делу № А40-56632/2014 и от 08.10.2014 № 306-ЭС14-14 по делу № А06-2044/2013.

2 Определение ВС РФ от 28.08.2023 № 305-ЭС22-28611 по делу № А40-260466/2021.

3 Пункт 7 Обзора судебной практики по некоторым вопросам применения законодательства о хозяйственных обществах (утв. Президиумом Верховного суда РФ 25.12.2019), далее — Обзор 25.12.2019.

В деле № А40-260466/2021 суды рассматривали на первый взгляд классический иск мажоритарного участника общества, владеющего 90% уставного капитала общества, об исключении из общества миноритарного участника, владеющего долей в размере 10% капитала. Иск об исключении миноритарного участника из общества стал апогеем многолетнего корпоративного конфликта, в котором миноритарный владелец блокировал принятие всех решений, направленных на достижение экономических целей общества.

Как следует из фабулы дела, его отличительная особенность заключалась в том, что устав общества предусматривал принятие абсолютно всех решений единогласно, что фактически наделяло мажоритарного и миноритарного участников общества равными по силе голосами.

Кроме того, миноритарный участник голосовал против предложения мажоритарного участника о смене директора, а несменяемый директор действовал в интересах миноритария как стороны корпоративного конфликта, систематически нарушая права и законные интересы общества, причиняя тем самым ему вред.

При этом фактически вред обществу, вменяемый мажоритарным участником миноритарному, причинялся действиями генерального директора, а не миноритарным участником напрямую, что, казалось бы, должно было исключить ответственность последнего.

Однако, оценив совокупность доказательств по делу, суды первой и апелляционной инстанций встали на сторону мажоритарного участника и иск удовлетворили. Суды, руководствуясь ст. 10 Закона об ООО, посчитали доказанными факты причинения миноритарным участником существенного вреда обществу через действия генерального директора.

Кассация судебные акты отменила и направила вопрос на новое рассмотрение.

Суд округа отметил, что суды нижестоящих инстанций не дали оценку доводам об отсутствии сговора между миноритарным участником и генеральным директором, при этом действия генерального директора не могут быть признаны самостоятельным основанием для исключения миноритарного участника из общества. Суд также отметил, что судами не исследован вопрос невозможности или затруднительности деятельности общества, которые могли быть вызваны нарушением своих обязанностей не генеральным директором общества, а конкретно миноритарным участником.

Таким образом, суд округа de facto акцентировал внимание на том, что миноритарный участник не может быть исключен из общества в случае, если он своими действиями прямо не причиняет вред обществу, а лишь голосует против смены генерального директора, действия которого и влекут наступление вреда.

Стоит отметить, что в большинстве случаев суды едины в мнении об экстраординарности указанного способа защиты права и крайне неохотно исключают участников из обществ. Суды удовлетворяют заявленные требования лишь в случае доказанности грубого нарушения участником обязанности не причинять вреду обществу.

При этом в каждом конкретном случае суд должен установить, был ли причинен обществу вред в результате определенного действия или бездействия участника, имеется ли причинно-следственная связь между совершенным участником действием (бездействием) и наступившим для общества вредом.

ВС РФ с выводами кассации не согласился. Основываясь на совокупности установленных судами обстоятельств, в рассматриваемом деле ВС РФ пришел к выводу о том, что если участник общества препятствовал деятельности общества, действуя не напрямую, а используя полномочия генерального директора, то такой участник не вправе ссылаться на то, что вредоносные действия были совершены не им лично.

Подобный подход ВС РФ является справедливым, поскольку наличие причинно-следственной связи между действиями участника общества и причиненным вредом не должно получать формальной оценки. Если представленные в дело доказательства позволяют с достаточной степенью уверенности утверждать о наличии признаков сговора в действиях участника общества и генерального директора, преследующего корыстную или иную цель создания препятствий для нормального функционирования общества, то такой участник общества может быть исключен из общества в судебном порядке.

Несмотря на то что сам по себе корпоративный конфликт не является основанием для исключения участника из ООО, его наличие не является и основанием для отказа в иске об исключении участника из общества. Суд должен проанализировать все обстоятельства дела; от результатов такого анализа и будет зависеть итог рассмотрения спора. Приведем примеры.

Арбитражный суд Уральского округа в постановлении от 11.04.2023 по делу № А76-26610/2020 рассмотрел следующее дело. Между участниками общества существовал длительный корпоративный конфликт. Один из участников обратился в суд с иском об исключении другого (директора) из числа участников общества, поскольку, по мнению истца, ответчик своими виновными действиями заведомо причинил существенный вред ООО. В процессе руководства директора общество было признано банкротом.

Арбитражный суд первой инстанции в удовлетворении иска отказал. Однако суд апелляционной инстанции исключил ответчика из участников общества, суд кассационной инстанции, а затем и ВС РФ такое решение поддержали.

Суд первой инстанции исходил из того, что исключение из состава участников может применяться только в исключительных случаях при доказанности грубого нарушения участником общества своих обязанностей либо поведения участника, делаю­щего невозможной или затрудняющей деятельность общества. В рассматриваемом же случае реальной причиной требования об исключении из ООО являются утрата участниками единой цели при осуществлении хозяйственной деятельности и желание за счет интересов другого участника разрешить внутрикорпоративный конфликт.

Однако суд апелляционной инстанции указал, что наличие корпоративного конфликта присуще любому спору об исключении участника, именно за его разрешением и обращаются в суд спорящие стороны, поэтому отказ судов рассматривать такой спор по существу со ссылкой на наличие корпоративного конфликта недопустим.

Поскольку виновные действия участника, заведомо причинившие существенный вред ООО, были доказаны, он исключен из числа участников общества правомерно.

В другом деле участники общества обратились в суд с иском об исключении из состава двух участников ООО, отстранении от занимаемой должности генерального директора ООО (постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 09.11.2022 по делу № А56-74113/2020).

Судом были установлены злоупотребления со стороны директора. При этом второй участник, находясь в сговоре с директором, уклонялся от участия в общих собраниях участников ООО, в связи с чем избрать нового генерального директора ООО было невозможно. Суд удовлетворил исковые требования об исключении участников.

Таким образом, усматриваются при заявлении требовании об исключении участника из общества следующие критерии:

• наличие доказательственной базы, подтверждающей, что действия/бездействие недобросовестного участника являются вредными для интересов компании и препятствуют ведению остальными участниками нормальной хозяйственной деятельности, что дальнейшее осуществление деятельности обществом невозможно;

• сам факт наличия корпоративного конфликта не является препятствием для заявления требования об исключении недобросовестного участника из состава участников общества;

• суд учитывает действия/бездействие не только недобросовестного участника, но и подконтрольных ему лиц (единоличного исполнительного органа, других участников). Поэтому при наличии таких обстоятельств необходимо представить их подтверждение суду.

При исключении участника из общества действия (бездействие) участника должны создавать настолько серьезные препятствия в деятельности общества, что они не могут быть преодолены никаким другим образом, кроме как прекращением его участия в юридическом лице (постановление АС Волго-Вятского округа от 20.12.2022 № Ф01-6446/2022). Такой правоприменительный подход является общераспространенным (например, постановления АС Московского округа от 24.12.2019 № Ф05-22449/2019, от 24.12.2019 № Ф05-22449/2019; постановление АС Дальневосточного округа от 12.07.2022 № Ф03-2922/2022 и др.).

При рассмотрении дел об исключении участника из хозяйственного товарищества или общества суд дает оценку степени нарушения участником своих обязанностей, а также устанавливает факт совершения участником конкретных действий или уклонения от их совершения и наступления (возможности наступления) негативных для общества последствий (п. 35 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25).

При этом следует учитывать, что возможность исключения участника не зависит от того, могут ли быть последствия действий (бездействия) участника устранены без лишения нарушителя возможности участвовать в управлении обществом (п. 9 Обзора 25.12.2019). При анализе судебной практики можно выделить следующие позиции судов в отношении оценки конкретных оснований для исключения участника из общества:

1. Неприсутствие участника на общем собрании участников не является основанием для его исключения из общества, если вопросы на повестке такого собрания могли быть приняты при отсутствии такого участника (постановление АС Северо-Западного округа от 03.05.2023 № Ф07-4350/2023).

2. Систематическое уклонение участника от участия в общих собраниях является основанием для его исключения из общества при наличии следующих обстоятельств:

• участник общества не участвует в собрании без уважительных причин;

• порядок созыва общего собрания и уведомления участника о его проведении соблюдается;

• именно неявка на общее собрание участника привела к невозможности принятия решения;

• уклонение от участия в собрании причиняет значительный вред обществу и (или) делает его деятельность невозможной либо существенно ее затрудняет (постановления АС Московского округа от 07.09.2023 № Ф05-17875/2023, от 05.09.2023 № Ф05-18872/2023 и пр.)

3. Неявка на общее собрание, которая не позволила заключить важную сделку, может быть признана основанием для исключения участника из общества (постановление АС Дальневосточного округа от 02.03.2021 № Ф03-760/2021).

4. Несвоевременная сдача бухгалтерской отчетности юридическим лицом при отсутствии доказательств причинения реального ущерба обществу не является достаточной причиной исключения участника из общества (постановление АС Северо-Западного округа от 07.02.2023 № Ф07-18139/2022).

5. Ущерб, причиненный обществу его участником, в том числе в сговоре с другими лицами, доказанный в рамках уголовного дела, является основанием для исключения такого участника из общества (постановление АС Московского округа от 16.11.2022 № Ф05-27346/2022).

6. Наличие выраженного конфликта между участниками общества само по себе не признается основанием для исключения одного из них из общества при наличии у них разногласий по вопросам управления обществом, в том числе когда позиция ни одного из них не является заведомо неправомерной (постановление Двенадцатого ААС от 26.04.2022 по делу № А57-15640/2021, п. 5 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 24.05.2012 № ­151).

Исключение участника из ООО является основным способом, предусмотренным в законодательстве для разрешения корпоративных конфликтов. В связи с тем, что (1) критерии для исключения участника из ООО содержат оценочные понятия; (2) указанный инструмент используется очень часто для разрешения корпоративных конфликтов, судебная практика по вопросу исключения участника периодически меняется и генерирует новые позиции, что всегда интересно с точки зрения как юридической науки, так и практики. Не является исключением и Определение ВС РФ № 305-ЭС22-28611. Отдельного внимания заслуживают следующие позиции:

1. Уставом общества было предусмотрено положение о необходимости единогласия при принятии участниками общества всех решений. Таким образом, суды определили, что фактически корпоративный контроль в обществе является равным. Ранее в судебной практике закреплялась позиция о применении исключения участника из ООО в исключительных случаях, если корпоративный контроль распределен пополам (п. 3 разд. 2 Обзора судебной практики Верховного суда РФ № 1 (2014) (утв. Президиумом ВС РФ 24.12.2014)). Позже ВС РФ изменил позицию и указал на то, что равенство долей участников не является основанием для отказа в иске об исключении участника из ООО (п. 7 Обзора 25.12.2019). Опираясь на более позднюю позицию, ВС РФ признал, что исключение участника из ООО является надлежащим способом для разрешения корпоративного конфликта в рассматриваемом деле.

2. ВС РФ определил, что учинение препятствий для достижения целей общества обусловлено желанием ответчика побудить истца к выкупу доли ответчика в уставном капитале общества на невыгодных условиях под угрозой создания препятствий для нормального функционирования общества.

В связи с тем, что ранее суд округа поставил под сомнение доказанность действий ответчика как затрудняющих деятельность общества, указанный вывод ВС РФ является убедительным, на наш взгляд, аргументом для оставления в силе решения суда первой инстанции. Поскольку стандарт оценки и критерии для исключения участника из ООО разрабатываются судом ad hoc¹, то иллюстрация мотивации ответчика действовать со злоупотреблением права является важным моментом для установления объективной картины в судебном споре.

3. ВС РФ предложил новую интерпретацию п. 35 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25, позволяющего исключать из ООО участника, который совершает действия, противоречащие интересам ООО, при выполнении функций единоличного исполнительного органа.

Новизна интерпретации заключается в том, что непосредственно ответчик не является лицом, осуществляющим функции единоличного исполнительного органа общества. При этом ВС РФ заключил, что «если участник общества препятствовал ведению общего дела, используя для этого полномочия единоличного исполнительного органа по руководству текущей деятельностью общества (занимая должность директора непосредственно, либо используя подконтрольного директора), такой участник не вправе ссылаться на то, что те или иные вредоносные действия были совершены им за рамками реализации корпоративных прав, либо совершены не им лично, а через подконтрольное лицо».

Эта позиция не является новой (например, см. п. 2 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 24.05.2012 № 151, п. 9 Обзора 25.12.2019), но ранее суды не указывали на «использование полномочий единоличного исполнительного органа для совершения действий, противоречащим интересам Общества».

Указанная интерпретация подтверждается положениями ст. 10 Закона об ООО: исключение участника из общества последует в том числе за грубое нарушение обязанностей и/или за действия (бездействие), которые делают невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняют. Несмотря на то что ранее судебная практика позволяла учитывать только действия участника, одновременно выполняющего функции единоличного исполнительного органа, использование подконтрольного директора, несомненно, также должно рассматриваться как действия (бездействие), направленные против интересов ООО и позволяющие стать основанием для исключения участника.

1 В Определении ВС РФ от 08.10.2014 по делу № 306-ЭС14-14 указывается, что критерии для исключения участника исчерпывающим образом не определены, поэтому суд самостоятельно определяет критерии для каждого конкретного случая.

Несмотря на то, что ВС РФ уже неоднократно разъяснял основания применения указанного способа защиты, в том числе в п. 35 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25, п. 7 Обзора 25.12.2019, тем не менее суды до настоящего времени не всегда следуют позициям высшей инстанции при разрешении подобных дел.

Однако в деле № 305-ЭС22-28611 ВС РФ впервые расширительно подошел к вопросу исключения миноритария из общества. А именно, ВС РФ указал, что нарушение доверия между участниками (корпоративный конфликт) подрывает общий интерес и цели юридического лица, в том числе к получению прибыли. Поэтому наличие корпоративного конфликта является надлежащим поводом для рассмотрения в судебном порядке вопроса об исключении участника из общества, если его поведение в данном конфликте является неразумным и недобросовестным и причиняет вред обществу.

ВС РФ подтвердил, что такое поведение препятствует основной деятельности общества. Оно направлено не на достижение целей общества, а на побуждение второго участника выкупить его долю на заведомо невыгодных для истца условиях под угрозой создания препятствий для нормального функционирования общества. Поэтому такие действия ответчика нарушают как интересы общества, так и интересы его остальных участников.

Суды часто подчеркивают, что исключение участника — это крайняя мера, и для ее реализации требуются настолько серьезные препятствия в деятельности общества, что они не могут быть преодолены никаким иным образом, кроме как лишением участника его участия в юридическом лице. Однако суды не указывают, как определить такую степень серьезности действий участника, при которой уже можно обращаться в суд с требованием о его исключении.

Определение ВС РФ хоть и не содержит новой позиции относительно исключения участника из общества, однако еще раз подчеркивает и дает наставление нижестоящим судам не подходить к указанному способу защиты как к исключительной мере, которая может быть применена в крайних случаях, при условии невозможности применения иных способов защиты.

Ведь нередко исключение участника из общества, при наличии законных оснований, является эффективным способом разрешить корпоративный конфликт и устранить нарушение интересов юридического лица.