Участие арбитражных управляющих в делах о банкротстве: новые разъяснения ВС РФ

В пункте 5 Обзора ВС РФ высказал позицию о том, что само по себе неоднократное предложение кредитором одной и той же кандидатуры арбитражного управляющего в делах о банкротстве разных должников не указывает на зависимость этого арбитражного управляющего от кредитора.

В условиях конфликта между должником и кредиторами либо между несколькими мажоритарными кредиторами предлагаемая кандидатура арбитражного управляющего очень часто становится предметом спора. Весьма распространены и жалобы на действия арбитражного управляющего с требованием об отстранении.

Один из самых популярных аргументов против кандидатуры арбитражного управляющего на момент его утверждения и начала процедуры банкротства — указание на неоднократное предложение кредитором одной кандидатуры в различных процедурах. Это обусловлено простотой проверки: все данные о назначении являются публичными.

При этом обычно приводится следующий довод: неоднократное утверждение одной кандидатуры явно свидетельствует о неформальной связи кредитора и управляющего, так что рассчитывать на независимость и объективность последнего не приходится.

Суды так и не выработали единый подход к урегулированию подобных ситуаций: одни переходили к механизму случайной выборки, другие предлагали кредитору представить иную кандидатуру, третьи игнорировали возражения.

Ни с одним из этих подходов нельзя однозначно согласиться.

Во-первых, п. 2 ст. 39 Закона о банкротстве прямо предоставляет кредитору-заявителю право выбора кандидатуры арбитражного управляющего. Лишение кредитора такого права является прямым нарушением норм закона.

Во-вторых, в кругах отдельных кредиторов (к коим относятся, в частности, кредитные организации) существует механизм аккредитации СРО арбитражных управляющих, из числа членов которых могут быть выбраны кандидатуры.

В-третьих, крупные кредиторы, участвующие не в одном десятке процедур, действительно могут быть удовлетворены работой конкретного управляющего. Почему бы в таком случае не предложить его в иную процедуру, если он эффективен и профессионален?

Таким образом, разрешение данного вопроса на уровне ВС РФ давно назревало. И разъяснения, приведенные в п. 5 Обзора, можно оценить позитивно. Высказанная ВС РФ позиция позволит отсечь все возражения при утверждении арбитражного управляющего, основанные только на многократном предложении его кандидатуры одним кредитором. Важно отметить указание ВС РФ на то, что такой выбор кредитора может быть обусловлен «высокими профессиональными качествами этого арбитражного управляющего, его безупречной деловой репутацией, проверенными в ряде предыдущих дел, и возникшим на этой базе доверием».

В условиях зарегулированности действий управляющих и постоянного увеличения их ответственности вывод ВС РФ мотивирует проводить процедуры банкротства как можно более эффективно, добросовестно и профессионально, так как это позволит кредитору, удовлетворенному твоей работой, вновь предложить кандидатуру.

Кроме того, прекращается дискриминация деятельности управляющих, которые лишались возможности быть утвержденными в процедуре банкротства, если в ней участвует кредитор, с которым им довелось работать ранее. При таком подходе однажды закончились бы арбитражные управляющие, которые ни разу не пересекались с кредиторами в конкретной процедуре.

В пункте 10 Обзора сделан вывод о том, что если дело о банкротстве гражданина возбуждено по его заявлению, но кандидатура финансового управляющего не представлена, то суд может завершить процедуры банкротства должника.

А в другом деле суд поступил таким же образом в ситуации, когда банкротство гражданина было инициировано обществом, кандидатура финансового управляющего в суд представлена не была, но этот гражданин настаивал на продолжении дела о его банкротстве (п. 10.1 Обзора).

Указанный пункт Обзора призван дать ответ на старый, но насущный вопрос о том, как должен поступать суд в ситуации, когда ни один арбитражный управляющий не дает согласия на утверждение в процедуре банкротства гражданина. Такая ситуация возникает, как правило, в силу экономических причин.

Граждане часто не обладают каким-либо имуществом, за счет реализации которого возможно покрытие расходов на процедуру банкротства и выплата вознаграждения управляющего. Фиксированный же размер вознаграждения финансового управляющего составляет всего 25 тыс. руб. за процедуру, которая может длиться много месяцев.

Следствием этого является незаинтересованность управляющих в проведении процедур несостоятельности такого гражданина и невозможность реализации предусмотренных в процедуре банкротства мероприятий.

С правовой точки зрения проблема обусловлена следующим. Целью института потребительского банкротства является социальная реабилитация гражданина — предоставление ему возможности заново выстроить экономические отношения, законно избавившись от необходимости отвечать по накопившимся обязательствам, которые он не в состоянии исполнять.

Однако согласно п. 1 ст. 213.9 Закона о банкротстве участие финансового управляющего в деле о банкротстве гражданина является обязательным.

Таким образом, законодательство, с одной стороны, гарантирует добросовестному гражданину возможность освобождения от долгов через процедуру банкротства, а с другой стороны, не допускает проведение процедуры банкротства в отсутствие управляющего.

Первая попытка решения указанной проблемы была сделана ВС РФ в 2019 г., когда в Обзор судебной практики, утв. Президиумом ВС РФ 17.07.2019, было включено разъяснение о том, что положения п. 9 ст. 45 Закона о банкротстве о таком основании прекращения производства по делу о несостоятельности, как непредставление суду кандидатуры арбитражного управляющего, не подлежат применению к отношениям, вытекающим из банкротства граждан, поскольку противоречат смыслу и целям регулирования потребительского банкротства.

Верховный суд указал на то, что:

• установленный п. 5 ст. 213.6 Закона о банкротстве трехмесячный срок, отведенный суду на разрешение вопроса о признании обоснованным заявления о признании гражданина банкротом, носит организационный характер и его истечение само по себе не является основанием для прекращения производства по делу;

• суд обязан обеспечить условия для реализации права на потребительское банкротство. В ситуации, когда предлагаемые гражданином саморегулируемые организации не предоставляют кандидатуру управляющего, суд должен с согласия гражданина, сохраняющего интерес к дальнейшему ведению дела о банкротстве, одновременно направить запросы во все оставшиеся саморегулируемые организации.

Однако Обзор 2019 г. не содержал прямого ответа на главный вопрос: как быть в случае, если ни одна из СРО не предоставляет кандидатуру управляющего?

На уровне общих разъяснений проблема впервые была разрешена в п. 10 рекомендаций НКС АС Волго-Вятского округа по вопросам практики применения законодательства о несостоятельности, процессуального и гражданского законодательства за 2022 г.

Научно-консультативный совет рекомендовал завершать процедуру банкротства с освобождением гражданина от исполнения обязательств при условии принятия судом всех возможных мер по поиску кандидатуры финансового управляющего и их безрезультатности. В случае получения отказа от всех имеющихся в стране СРО арбитражных управляющих судам предлагалось дополнительно выбирать финансового управляющего методом случайного отбора.

Последний из инструментов не нашел отражения в п. 10 и 10.1 Обзора, что справедливо, так как выявление арбитражных управляющих, готовых к исполнению обязанностей в конкретной процедуре банкротства, осуществляется СРО после получения запроса суда. В пункте 10 Обзора предусмотрено, что при получении от СРО отрицательных ответов относительно наличия кандидатур финансовых управляющих арбитражный суд:

• рассматривает заявление о банкротстве;

• признав его обоснованным, вводит процедуру реструктуризации долгов;

• назначает дату судебного заседания по рассмотрению дела о банкротстве гражданина;

• извещает об этом кредиторов с уведомлением о том, что производство по делу подлежит завершению с освобождением должника от исполнения обязательств, если не будет представлена кандидатура арбитражного управляющего;

• если кредиторами не предложено вариантов решения вопроса по поиску кандидатуры управляющего (например, посредством увеличения суммы фиксированного вознаграждения) или они не позволили решить вопрос о представлении кандидатуры, суд может принять решение о признании гражданина банкротом, завершении реструктуризации долгов и реализации имущества с освобождением гражданина от долгов.

Открытым остается вопрос о возможности и порядке завершения процедуры банкротства в ситуации, когда гражданином заявлено о наличии у него имущества, а управляющего найти так и не удалось, так как кредиторы бездействуют и не предлагают увеличение суммы вознаграждения. Подобная ситуация является редкостью, однако не исключается.

В отечественном корпоративном праве действует «правило делового решения» (англ. business judgment rule): суд не вправе проверять решения органов управления юридического лица в части их экономической целесообразности, за исключением случаев явного нарушения последними фидуциарных обязанностей действовать добросовестно и разумно (если более точно, то лояльно (англ. duty of loyalty) и с необходимой степенью заботы (англ. duty of care) (см. например, абз. 2 п. 1 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица»).

Арбитражный управляющий, в процедуре конкурсного производства выполняя роль руководителя должника, обязан действовать добросовестно и разумно, в соответствии с прямым указанием Закона о банкротстве. Арбитражный управляющий, так же как органы управления должника, принимает решения, связанные с хозяйственной деятельностью. При этом законом не предусмотрена обязанность согласовывать свои действия с кредиторами или судом. Соответственно, на арбитражного управляющего, как и на руководителя юридического лица, должно распространяться «правило делового решения».

Однако пункт 19 Обзора в очередной раз исключил возможность применения business judgment rule к арбитражным управляющим, что нельзя оценить как позитивную тен­денцию.

На примере Определения ВС РФ от 21.01.2021 № 304-ЭС16-17267(2, 3) по делу № А03-13510/2014 явно просматривается тот факт, что арбитражный управляющий — помимо иных, установленных законом задач, является антикризисным менеджером, который работает «на месте». Скорее всего, кредиторы просто предположили, что сдать в аренду или продать производственный комплекс было бы выгоднее (для целей увеличения конкурсной массы должника), чем принятое арбитражным управляющим решение по передаче имущества на хранение, но в материалы дела не было представлено доказательств такой выгоды — конкретных предложений или запросов от желающих приобрести или арендовать имущество должника.

При этом, разумеется, это правило может применяться к арбитражным управляющим не в полной мере, поскольку он действует в интересах кредиторов, должника и общества (в некоторых случаях). Но, если уж суд и кредиторы вторгаются в хозяйственную деятельность должника, то разбираться в экономической целесообразности принятых решений необходимо до конца, чтобы сомнений не осталось ни у кого.

В пункте 5 Обзора приводится пример того, какая связь между арбитражным управляющим и конкурсными кредиторами является отдаленной настолько, что она не свидетельствует об аффилированности между ними.

Установление аффилированности — это один из основных спорных вопросов, которые возникают в процессе выбора арбитражного управляющего для проведения процедур банкротства. Вряд ли можно говорить о том, что абстрактная норма может дать полноценное описание всех случаев, в которых лицо является или не является аффилированным, вследствие чего ВС РФ пытается задать более четкие критерии для определения наличия взаимосвязи, которая препятствует утверждению управляющего в процедуре.

ВС РФ в данном случае оценивает отдельные критерии раздельно (комментируемый пункт — регулярное взаимодействие одного и того же арбитражного управляющего и конкурсных кредиторов) и выносит решение о том, является ли достаточным доказывание этого критерия для отказа в утверждении кандидатуры. В рассматриваемой ситуации ВС РФ определил, что сам по себе критерий, предусмотренный п. 5 Обзора, не свидетельствует о наличии аффилированности.

Подход, который описан в комментируемом пункте, полностью соответствует текущей судебной практике по аффилированности, которая выработана для оценки наличия между сторонами деловых отношений: так, длительные деловые и партнерские отношения признаков аффилированности сами по себе не образуют (см., например, постановление Арбитражного суда Уральского округа от 02.11.2022 по делу № А07-10812/2021). Такой подход вполне обоснован, поскольку аффилированность, препятствующая утверждению арбитражного управляющего в процедуре банкротства, предполагает возможность конкурсного кредитора предопределять его действия таким образом, чтобы извлечь для такого конкурсного кредитора максимальную выгоду — то есть доказывание наличия деловой взаимосвязи будет явно недостаточным, поскольку в данном случае следует определить наличие или отсутствие не абстрактной взаимосвязи, которая в деловых отношениях, очевидно, присутствует, а наличие возможности влияния на поведение — фактически это представляет собой повышенный стандарт определения аффилированности.

ВС РФ решил подвести итог под дискуссией о том, что назначение одного и того же управляющего кредитором не образует само по себе заинтересованность.

Когда удается, кроме самого факта систематического назначения, доказать иную дополнительную связь, например личную, родственную или действие с должником как единого экономического субъекта, то есть попадание под признаки фактической аффилированности по смыслу, например, Определения ВС РФ от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475, это может быть признано аффилированностью, которая предполагает наличие контроля за действиями управляющего. В случае установления фактической аффилированности к должнику или конкурсному кредитору в утверждении такого арбитражного управляющего в процедуре должно быть отказано.

Фактическая аффилированность также прослеживается судом (или ВС РФ приводит пример иной связи, когда она расценивается судом как значимая) в случаях, когда арбитражный управляющий, например, за краткий разумный срок до введения процедуру банкротства работал под руководством тех лиц, которые действуют от имени должника или конкурсного кредитора в процедуре, это также является основанием для отказа в утверждении, поскольку такие взаимоотношения вызывают подозрения в независимости управляющего относительно приемлемости кандидатуры (Определение ВС РФ от 26.08.2020 № 308-ЭС-2721).

Процесс выработки критериев посредством проверки каждого из них отдельно на достаточность для доказывания отношений аффилированности, которая исключает работу взаимосвязанного арбитражного управляющего на процедуре, на наш взгляд, является оптимальным для формирования позиции правоприменителя в отношении спорного вопроса и унификации судебной практики.

Пункты 4, 5 и 7 Обзора развивают подходы ВС РФ по противодействию контролируемому банкротству, одним из ключевых элементов которого является назначение «своего» арбитражного управляющего (АУ).

В пункте 4 Обзора содержится вывод о том, что АУ должен быть независим от должника и кредиторов. Обоснованные сомнения в независимости арбитражного управляющего толкуются против его утверждения.

Требование о независимости АУ от должника распространяется и на лиц, аффилированных с ним или контролирующих его. ВС РФ приводит пример, где кандидатура АУ, предложенная первым заявителем по делу о банкротстве, была отклонена из-за подозрений в его зависимости от кредитора и должника (подп. 4.1).

ВС РФ привел примеры обстоятельств, которые должны вызывать у суда сомнения в независимости АУ в том случае, если кандидатура предложена первым заявителем по делу (подп. 4.1):

• незначительное превышение задолженности, указанной кредитором, над минимальным размером для возбуждения дела о банкротстве;

• совпадение подачи заявления с началом ликвидации должника (ведь ранее кредиторам было затруднительно сместить АУ в банкротстве такого должника (см. комментарий к п. 7 Обзора ниже);

• даже после погашения требования заявителя другим кредитором он продолжал возражать против процессуального правопреемства.

Эти факты, по мнению ВС РФ, указывают на попытку кредитора и должника осуществить контролируемое банкротство, а следовательно, предложенная таким кредитором кандидатура не может быть утверждена.

В пункте 4 Обзора сделан важный акцент, что АУ должен быть независимым не только от должника и его аффилированных лиц, но и от кредиторов.

В более ранних разъяснениях ВС РФ подчеркивал недопустимость утверждения АУ, поддержанного кредиторами, аффилированными должнику. Однако в комментируемом пункте ВС РФ приводит примеры, на основе которых можно сделать вывод о том, что и независимый кредитор не может предлагать «своего» АУ, так как это будет нарушать баланс интересов участников дела о банкротстве.

Кроме того, немного вскользь прошла мысль, что АУ должен быть независим не только от должника и кредиторов, но и от предыдущего АУ, если последний был отстранен «за противоправное ведение процедуры банкротства» (подп. 4.2).

Пункт 5 Обзора фактически представляет собой исключение из п. 4 Обзора и призван защитить интересы системных кредиторов (в первую очередь банков). ВС РФ легитимизировал их право предлагать одного и того же АУ в различных делах о банкротстве. Впрочем, остается открытым вопрос, насколько такой АУ, «сработавшийся» с банком и пользующийся его доверием, будет склонен учитывать интересы остальных кредиторов.

Пункт 7 Обзора закрывает известную лазейку в банкротстве ликвидируемого должника. Поскольку в таких делах нет наблюдения, в котором первое собрание кредиторов предлагает суду кандидатуру конкурсного управляющего, в конкурсе просто назначается АУ, предложенный заявителем по делу. Сместить такого АУ было трудно, поскольку в судебной практике не всегда признавалась возможность созыва первого собрания. Теперь ВС РФ четко обозначил, что применение упрощенной процедуры не должно лишать кредиторов права проголосовать за кандидатуру АУ на собрании. Таким образом, сохранить «своего» АУ теперь будет проблематично.

В пункте 17 Обзора ВС РФ прокомментировал следующее. При открытии нового основного банковского счета должника конкурсный управляющий обязан принять меры для сохранения очередности исполнения должником требований по текущим обязательствам. На первый взгляд, п. 17 следует стандарту поведения конкурсного управляющего, разъясненному ВАС РФ еще девять лет назад в п. 4 постановления Пленума ВАС РФ от 06.06.2014 № 36 «О некоторых вопросах, связанных с ведением кредитными организациями счетов лиц, находящихся в процедурах банкротства». Но дьявол скрыт в примерах пункта.

В первом примере рассмотрена ситуация смены расчетных счетов банкрота. Часто на дату открытия конкурсного производства к счету уже предъявлены требования текущих кредиторов. Если деньги поступают на счет, то банк списывает их по картотеке, чем нарушается очередность погашения. Чтобы этого избежать, конкурсные управляющие открывают новый счет в другом банке, но не всегда извещают кредиторов об этом. В результате, когда последние узнают о закрытии счета, деньги уже распределены. Теперь управляющий обязан сам реконструировать очередность оплаты текущих платежей, что повысит защищенность кредиторов.

Во втором примере ВС РФ рассмотрел вопрос об оспаривании инкассовых списаний со счета банкрота в пользу бюджета. Еще в 2016 г. в Обзоре по уполномоченным органам1 ВС РФ указал, что для оспаривания инкассовых списаний в пользу бюджета нужно дополнительно доказать знание ФНС о наличии у должника иных кредиторов.

В новых разъяснениях суд пошел еще дальше. Теперь если конкурсный управляющий не направил в банк распоряжения о погашении более приоритетных требований, то суд откажет в оспаривании. Разъяснения создали дополнительные препятствия в оспаривании платежей в пользу бюджета.

В п. 13 Обзора ВС РФ сделал вывод, что для осуществления возложенных на конкурсного управляющего обязанностей он вправе получать информацию о родственных связях лиц, контролировавших должника, а также об имуществе, принадлежащем заинтересованным по отношению к должнику лицам.

Первая часть комментируемого пункта Обзора посвящена истребованию сведений из органов ЗАГС. Приведенная здесь позиция воспроизводит позицию, изложенную в Определении ВС РФ от 29.04.2021 № 307-ЭС20-22954 по делу № А26-8852/2019, в рамках которого ВС РФ удовлетворил заявление арбитражного управляющего об истребовании из органов ЗАГС сведений о родственниках и свойственниках контролирующих должника лиц.

В этом пункте Обзора ВС РФ прямо указал, что заинтересованными лицами по отношению к должнику являются не только контролирующие его лица, но также их супруги, родители, дети, сестры и братья. ВС РФ также подчеркнул, что информация о родственных связях контролирующих должника лиц необходима управляющему, чтобы полноценно анализировать финансово-хозяйственную деятельность должника.

Подход ВС РФ, безусловно, правильный, поскольку направлен на расширение возможностей арбитражного управляющего по поиску и возврату в конкурсную массу имущества, скрытого контролирующими лицами от кредиторов с помощью родственников.

Между тем, сохраняя баланс двух конституционно значимых ценностей — права на неприкосновенность частной жизни и права собственности — ВС сделал две важные оговорки: (i) контролирующие лица не привели иных оснований для отказа управляющему в предоставлении сведений, кроме защиты их частной жизни и (ii) управляющий при истребовании сведений преследовал правомерную цель.

Вероятно, в случае, если контролирующие должника лица смогут доказать, что запрос информации управляющим явно направлен не на получение сведений, необходимых для пополнения конкурсной массы, а преследует иной противоправный интерес, суд будет вправе отказать в истребовании информации.

В пункте 13.1 Обзора ВС РФ указывает на правомерность удовлетворения судом заявления об истребовании сведений о недвижимом имуществе и имущественных правах, зарегистрированных на родственников должника.

Эта позиция также должна облегчить управляющим истребование соответствующих сведений и снизить привлекательность для должников создания фигур мнимых собственников с помощью родственников.

В пункте 20 Обзора ВС РФ напомнил нижестоящим судам о том, что недопустима ситуация, при которой арбитражный управляющий фактически самоустраняется от управления должником, всецело делегируя свои полномочия привлеченным специалистам.

Справедливо указано, что работа привлеченных специалистов в деле о банкротстве носит лишь вспомогательный характер и не должна подменять деятельность арбитражного управляющего. Иной подход не соответствует положениям Закона о банкротстве и создает угрозу причинения убытков должнику и его кредиторам.

Разъяснения, изложенные в п. 20 Обзора, являются ещё одним шагом в борьбе против фигуры номинальных арбитражных управляющих, которые устраняются от ведения процедуры банкротства и передают полномочия на руководство текущей деятельностью должника третьему лицу. В подобных случаях могут утратить всякий смысл положения закона, регулирующие особые требования к арбитражным управляющим, поскольку реальное проведение процедуры банкротства осуществляется иными лицами, которые не обязаны отвечать данным требованиям, не отчитываются перед кредиторами о своих действиях и связаны с должником лишь гражданско-правовым договором.

Таким образом, необоснованное делегирование привлеченным специалистам всего комплекса полномочий может поставить под сомнение независимость, беспристрастность и компетентность кандидатуры арбитражного управляющего как лица, утверждаемого судом, а также существенно увеличивает нагрузку на конкурсную массу должника.

Суды и заинтересованные лица должны стремиться к тому, чтобы пресекать подобные недобросовестные попытки арбитражного управляющего переложить на привлеченных специалистов обязанности, которые составляют предмет его непосредственной профессиональной деятельности как антикризисного менеджера должника.

Статус арбитражного управляющего предполагает, что лицо прошло соответствующую подготовку и сдало теоретический экзамен, следовательно, обладает специальными знаниями в том объеме, который необходим для полноценного проведения любых процедур, применяемых в деле о несостоятельности (банкротстве).

Привлечение специалистов для исполнения обязанностей арбитражного управляющего обоснованно лишь в случаях, когда проведение арбитражным управляющим процедуры банкротства самостоятельно объективно затруднено и непривлечение таких лиц может существенно навредить интересам должника и кредиторов (например, при значительном объеме процедурных мероприятий, их сложности, наличии потребности в услугах определенных специалистов).

Полагаем, что данные разъяснения должны в перспективе оказать положительное влияние на судебную практику и дисциплину арбитражных управляющих в целом. Допускаем, что с учетом принятых разъяснений нижестоящие суды будут более пристально исследовать вопросы: чем обосновано привлечение сторонних лиц, насколько широк объем их обязанностей и какова роль самого арбитражного управляющего в процедуре банкротства.