Развитие цифровых продуктов привело не только к появлению новых объектов интеллектуальной собственности, но и к возникновению споров, связанных с цифровизацией. Наряду с уже заслужившими особое место в практике спорами, возникающими из вещных правоотношений, в нашей обыденной юридической действительности прочно укоренились споры, возникающие из интеллектуальных правоотношений. Однако не только вопросы IP заставили суды в этом году разбираться в тематике «цифрового права», но и вопросы правовой охраны товарного знака в метавселенных, истребования доказательств в банкротных спорах и необходимости разрешения проблемы соглашений о неконкуренции в игровой индустрии. Чему научил нас 2023 г., разберем далее.
Пределы правовой охраны товарного знака в метавселенных
Используя товарный знак всемирно известного бренда, эко-активист распространил цифровые копии легендарной сумки модного дома в виде NFT в метавселенной (Hermès vs Rothschild)1.
Следует отметить, что в данном споре нарушение прав на товарный знак усугубилось еще и упоминанием товарного знака в доменном имени сайта (на сегодняшний день сайт недоступен). Кроме того, за кибресквоттинг (регистрация доменного имени, содержащая товарный знак, права на который принадлежат третьему лицу) эко-активисту, представляется, может быть вменен штраф, дополнительно к имеющемуся, за нарушение прав на товарный знак. Несмотря на мотивацию художника создать самостоятельный арт-объект, суд в данном споре все же встал на сторону защиты авторских и исключительных прав.
Широкий резонанс получило дело, связанное с выявлением факта реализации солнцезащитных очков с изображением и надписью товарных знаков, сходных до степени смешения с товарными знаками модных домов (Определение ВС РФ от 31.01.2023 № 308-ЭС22-17045).
Примечательно, что в данном споре ВС РФ направил дело на новое рассмотрение, мотивировав это тем, что суды не исследовали вопрос о намерении непосредственно покупателя приобрести оригинальный товар и, конечно же, ВС РФ сделал вывод об отсутствии конкуренции между ИП и модными домами.
цитируем документ
Суды не учли, что стороны не конкурируют на одном и том же рынке (нарушитель создает очевидно неоригинальные контрафактные товары престижных брендов и продает их совершенно иному классу потребителей, чем те, кто покупает подлинное изделие); доказательств того, что правообладатель из-за контрафактных товаров напрямую теряет клиентов, готовых купить оригинальную продукцию, не представлено.
Оценивая упущенную выгоду правообладателя, суду необходимо установить его неполученный доход, учесть, что он не будет в прямой зависимости от количества проданных контрафактных товаров, то есть не может быть рассчитан путем умножения стоимости оригинального товара на количество контрафактного реализованного товара.
В итоге иск был удовлетворен частично:
цитируем документ
Поскольку упущенная выгода представляет собой неполученный доход, то, как указано в пункте 14 постановления от 23.06.2015 № 25, при разрешении споров, связанных с ее возмещением, следует принимать во внимание, что ее расчет, представленный истцом, как правило, является приблизительным и носит вероятностный характер. Это обстоятельство само по себе не может служить основанием для отказа в иске.
Процессуальные нюансы истребования сведений о криптоактивах в банкротстве
На мой взгляд, в этом году были резонансные дела в крипто-индустрии, связанные с истребованием данных о наличии у должника криптоактивов в делах о банкротстве.
В деле о банкротстве гражданина арбитражный управляющий подал ходатайство об истребовании доказательств и попросил «суд обязать криптобиржу <…> предоставить путем направления запроса государственного органа на официальном сайте <…> сведения о счетах, выписки по движениям денежных средств, сведения об электронных кошельках и аккаунтах, а также иные имеющиеся сведения на пользователя <…>» (Определение Арбитражного суда Свердловской области от 28.07.2023 по делу № А60-16009/2023).
Суд отказал в удовлетворении требования ввиду следующего.
цитируем документ
В соответствии с Информационным сообщением Росфинмониторинга от 6 февраля 2014 года «Об использовании криптовалют» процесс выпуска и обращения наиболее распространенных криптовалют полностью децентрализован и отсутствует возможность его регулирования, в том числе со стороны государства. Еще одной из ключевых особенностей использования криптовалют является анонимность пользователей таких криптовалют. Также криптовалюта не требует ведения специальной отчетной документации. При этом криптовалюты в силу децентрализации не имеют субъекта, обеспечивающего их условную платежеспособность.
<…>
Соответственно, определение <…> предоставить путем направления запроса государственного органа на официальном сайте <…> сведения о счетах, выписки по движениям денежных средств, сведения об электронных кошельках и аккаунтах, а также иные имеющиеся сведения на пользователя <…> — не имеет адресата, не исполнимо, ввиду анонимности пользователей (ст. 16 АПК РФ), исполнение соответствующего определения не обеспечивается принудительной силой государства.
Определение Арбитражного суда Свердловской области от 28.07.2023 по делу № А60-16009/2023
При этом практика не исключает удовлетворения судом ходатайства финансового управляющего об обязании гражданина-должника передать финансовому управляющему сведения о наличии у должника и ее супруга акций компаний, электронных денег и криптовалюты в силу п. 4 ст. 66 АПК РФ (Определение Арбитражного суда Республики Башкортостан от 16.05.2022 по делу № А07-16312/2021).
Таким образом, небольшой анализ приведенных споров показывает, что правоохранительные органы и суды стали чаще рассматривать вопросы, связанные с криптоактивами.
Юридическая техника и ИИ
Если аббревиатура «ИИ» (или AI в английском переводе) не требует расшифровки, то касательно термина «юридическая техника» видится необходимым представить некоторое пояснение.
Юридическая техника — совокупность определенных правил, которые используются при создании нормативного акта. Юридическая техника призвана обеспечить совершенство правового материала без одновременного усложнения. Рациональная организация и логическая последовательность — ключевое правило юридической техники. В частности, необходимо определить круг лиц, на которых будет распространяться действие нормы, определить перечень прав и обязанностей конкретного лица.
К примеру, согласно ст. 1347 ГК РФ, автором изобретения, полезной модели, промышленного образца признается гражданин, творческим трудом которого создан соответствующий результат интеллектуальной деятельности. Так, в нормативном акте прямо указано, что только физическое лицо может быть автором.
А вот теперь имеет смысл обратить внимание на взаимосвязь ограничения возможностей искусственного интеллекта и юридической техники.
В одном из дел истец являлся создателем ИИ — системы, предназначенной для генерации изображений, в том числе картин.
При первоначальной подаче заявки в Бюро авторского права США в качестве автора иллюстрации он пытался указать свою программу. Ведомство отклонило заявку, указав на необходимость соответствия критерию «физической» природы создателя. В период 2020—2022 гг. истец также получил отказ. Не принял во внимание доводы изобретателя и суд.
Указание автором картины искусственного интеллекта — не единственный случай в практике основателя. В отношении ряда других объектов истец пытался получить защиту, однако в заявке по-прежнему было указано на ИИ в качестве создателя.
Уверенность истца в правоте своих действий вселяла позиция Федерального суда Австралии — в деле Thaler vs Commissioner of Patents [2021] FCA 879. Согласно параграфу 226 судебного решения, утверждалось, что искусственный интеллект может быть изобретателем. Правда, на этом судебная аргументация не закончилась: ИИ-изобретатель не может быть ни заявителем (имеется в виду указание на заявителя в заявке в патентное ведомство), ни получателем патента.
В английской юрисдикции опыт истца также можно назвать негативным. Первоначально он обращался по вопросу о допустимости для ИИ считаться автором изобретения. Последующие разбирательства уже касались возможности патентования созданных ИИ технических решений. Обратимся к решению Верховного суда Великобритании, вынесенного 20 декабря 2023 г. В деле Thaler vs Comptroller-General of Patents, Designs and Trade Marks основной вывод сводился к утверждению о том, что «…машина не квалифицировалась как изобретатель по смыслу Закона 1977 года».
А вот и роль юридической техники: в седьмом разделе Акта указывается, что именно человек (person) может подать заявку, следовательно, ИИ-инвестором по смыслу закона изобретатель (inventor) не является.
Однако не менее интересным в данном процессуальном акте кажется и следующий тезис. Верховный суд отметил, что инициированная истцом кампания по обжалованию постановлений патентных ведомств носит повсеместный характер (параллельное обжалование в разных юрисдикциях). Таким образом, вынесенное Верховным судом решение базируется на оценке как конкретной правовой ситуации, так и общемирового опыта заявителя в его судебной кампании. К примеру, в параграфе 27 приводится бриф процессуальных заявлений истца в European Patent Office.
«Темнеет» и в GameDev (игровая индустрия)
На практике могут произойти ситуации, когда бывшие партнеры или бывшие сотрудники создают свои собственные компании или переходят к конкурентам.
Так, и в игровой индустрии есть громкие «брэйкапсы». Например, широкую известность получило дело Nexon Korea Corporation vs Ironmace Co Ltd (2:23-cv-00576). В марте 2023 г. истец обратился в суд в связи с тем, что бывший сотрудник компании и его коллеги «позаимствовали» исходный код и ассеты проекта для своей игры и разгласили коммерческую тайну.
В своих доводах компания настаивала на схожести дизайна персонажей, структурного дизайна и ключевой концепции. Кроме этого, истец направил уведомление в магазин компьютерных игр о необходимости заблокировать игру.
Окружной суд, тем не менее, применив доктрину forum non conveniens, удовлетворил заявление ответчика о прекращении дела. Не согласившись с позицией, истец обратился с апелляционной жалобой. К настоящему моменту вопрос о схожести персонажей, нарушение коммерческой тайны и другие конститутивные аспекты правового обоснования не разрешены, тем не менее уже в конце января 2024 г. стало известно, что суд отказал заявителю в применении предварительного судебного запрета (preliminary injunction), следовательно, на наш взгляд, не имеется оснований для приостановления игры в магазине.
Следует отметить, что в отечественной юрисдикции положения о неконкуренции (non-compete clause) не подлежат применению. Это связано с тем, что коллективные договоры, соглашения, трудовые договоры не могут содержать условий, ограничивающих права или снижающих уровень гарантий работников по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права (ч. 1 ст. 9 ТК РФ).
Такое условие, даже если оно будет включено в трудовой договор, не будет подлежать применению как противоречащее трудовому законодательству и ограничивающее права работника (письмо Министерства труда и социальной защиты РФ от 19.10.2017 № 14-2/В-942).
В то же время стороны вправе предусмотреть в трудовом договоре дополнительное условие о неразглашении охраняемой законом тайны (коммерческой тайны) (ч. 4 ст. 57 ТК РФ).
Таким образом, на мой взгляд, цель, обусловившая появление положения о неконкуренции (non-compete clause), даже несмотря на положения ст. 37 Конституции, может быть достигнута и благодаря другим правовым конструкциям (режим служебного произведения, коммерческая тайна и дополнительно соглашение о неразглашении — NDA). Однако видится действительно целесообразным введение аналогичного антиконкурентному соглашению механизма в целях превенции ряда конфликтов.
***
Анализируя индустрию GameDev, можно сказать, что она изобилует интересными кейсами. К примеру, за последние пять лет мы обсуждали исключительные права на татуировки игровых персонажей, говорили о возможности приема оплаты за приложения в магазине приложений через сторонние источники, разбирались в тонкостях «темных паттернов» (dark patterns) и узнали, что иностранные организации здравоохранения серьезно относятся к зависимости от видеоигр и официально признают ее болезнью, а также многое другое, казалось бы, совсем далекое от индустрии игр.
Что интересного произойдет в 2024 г. — будем следить.
1 Перевод и интерпретация текста дел здесь и далее выполнены автором. За их достоверность отвечает автор.