В августе 2018 г. произошла серия выбросов в атмосферу токсичных соединений, содержащихся в кислотонакопителе завода. СК РФ по Республике Крым было возбуждено уголовное дело1 по обвинению директора завода в нарушении правил обращения экологически опасных веществ и отходов, повлекшем по неосторожности причинение вреда здоровью жителей близлежащих территорий. Рассмотрение данного дела продолжается до сих пор.
Этот спор является попыткой приравнять воздействие внешних факторов, наступление которых никто не мог даже предположить, к неосторожности менеджмента предприятия, предпринимательскому риску. Показательно, что в материалах дела отсутствуют доказательства взаимосвязи действий топ-менеджера и последствий экологического инцидента — именно это является основанием для возврата дела в прокуратуру. Подробности этого дела читайте в данной статье.
Уголовная ответственность менеджмента предприятия за экологический инцидент может наступить лишь при наличии доказанной связи между его действиями, загрязнением территории и вредом, причиненным здоровью местного населения.
Обвинение полагает, что директор, являясь лицом, ответственным за обеспечение безопасной и эффективной работы завода и соблюдение законности в его деятельности, имея все возможности для надлежащего исполнения своих обязанностей, в том числе путем распоряжения имуществом и средствами завода, в целях выполнения требований законодательства в сфере защиты окружающей среды и обращения с химическими веществами и отходами в силу занимаемой должности, допустил бездействие, выразившееся в несоблюдении им норм действующего законодательства по охране окружающей среды и регламентирующего порядок обращения с химическими веществами и отходами, достоверно зная о необходимости соблюдения правил безопасной эксплуатации кислотонакопителя завода.
В ходе судебного следствия защитники заявили ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору в связи с неверной квалификацией деяния обвиняемого и неотражением обязательных признаков вменяемого состава преступления и иных обстоятельств, подлежащих доказыванию.
Так, формулировка обвинения, предъявленного в обвинительном заключении, вопреки требованиям п. 3 и 4 ч. 1 ст. 220 УПК РФ:
-
не содержит признаков вины в форме неосторожного причинения вреда жизни и здоровью граждан, что препятствует квалификации деяния по ч. 3 ст. 247 УК РФ и ч. 2 ст. 251 УК РФ;
-
не соответствует диспозиции норм ч. 2 ст. 251 УК РФ, фактически обвинителем дважды описаны действия, которые могут быть расценены судом как диспозиция ст. 247 УК РФ, но отсутствуют указания на совершение действий, описанных в ст. 251 УК РФ.
Помимо этого, защита указала, что обвинительное заключение следствия не содержит признаков объективной стороны вмененных обвиняемому составов преступлений:
-
в материалах дела отсутствует конкретный перечень химических веществ, правила хранения которых нарушены обвиняемым, что не позволяет оценить обоснованность вывода о наличии нарушений;
-
отсутствует описание способа совершения директором завода должностных преступлений;
-
не указан период совершения директором завода преступлений;
-
отсутствует указание на конкретное географическое местоположение участка, подвергшегося загрязнению химическими веществами, что не позволяет оценить степень загрязнения и удостовериться в том, что его очагом является именно кислотонакопитель завода;
-
не доказано, что массовые заболевания людей в регионе стали следствием именно виновных действий директора завода и имели отношение к работе самого завода.
Судебное следствие длилось три года, за это время стороны встречались в зале суда 191 раз, провели в заседаниях более 500 часов, было допрошено более 300 свидетелей, а объем дела превысил 250 томов.
Суд первой инстанции согласился с доводами защиты о том, что экспертизой не установлено, что массовые заболевания людей, проживающих в регионе, спровоцированы именно воздействием вредных веществ, выброс которых произошел на предприятии. Поскольку массовое заболевание людей относится к квалифицирующему признаку ч. 3 ст. 247 УК РФ, отягчая меру ответственности обвиняемого, следствию необходимо было доказать явную, а не косвенную связь между деянием, предусмотренным ст. 247 УК РФ, и наступившими последствиями.
Суд также согласился с доводами защитников о том, что обвинительное заключение не содержит существа обвинения в части субъективной стороны вменяемого состава, в особенности времени совершения преступления (определяющего уголовный закон, подлежащий применению) и места совершения преступления (определяющего подсудность).
В январе 2024 г. суд по ходатайству защиты вернул дело прокурору и отменил избранную в отношении подзащитного меру пресечения в виде подписки о невыезде, поскольку при составлении обвинительного заключения следователем были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, препятствующие постановлению приговора или вынесению иного решения. Предъявленное обвинение не является конкретным, а имеющиеся противоречия создают неопределенность в том, от какого обвинения подсудимому надлежит защищаться, что влечет нарушение его права на защиту. Конституционный суд, комментируя споры с аналогичными дефектами обвинительного заключения, неоднократно приходил к выводу о невозможности принятия судом справедливого решения по существу дела без осуществления следственных и иных процессуальных действий, необходимых для устранения препятствий к его судебному рассмотрению.
В настоящее время прокуратурой подано апелляционное представление на постановление суда о возвращении дела прокурору. Мы полагаем, что суд вынес обоснованное и законное постановление, оснований для отмены которого по формальным обстоятельствам не имеется.
В сущности, данный спор сводится к одному вопросу: достаточно ли установить факт вредоносных выбросов, источником которых является завод, управляемый топ-менеджером, для признания его виновным в причинении (пусть и по неосторожности) вреда экологии и жителям региона? Утвердительный ответ на него означал бы, что любые внешние факторы следует рассматривать как предпринимательский риск и персональную ответственность менеджмента.
Экологический инцидент 2018 г. в Крыму, являющийся первопричиной данного спора, фактически стал «тренировочной базой» для государственных органов и «правозащитников» о наложении ответственности на менеджмент компании: по причине вредных выбросов в рамках отдельных споров обществу доначисляли налоги и сборы, оценивали соблюдение работниками технических регламентов, норм трудового законодательства и пр. Описываемый спор является попыткой расширенного толкования виновности в форме неосторожности в совершении экологического преступления.
1 Источник: УИД 91RS0005-01-2020-000685-30 (Красноперекопский районный суд Республики Крым).