Инновационный скачок России: поможет ли нам китайский опыт?

Санкции и разрыв технологических связей подталкивают Россию к развитию инноваций, но пока процесс не набирает необходимого темпа. Борис Титов, специальный представитель Президента РФ по связям с международными организациями для достижения целей устойчивого развития, председатель российской части Российско-Китайского Комитета дружбы, мира и развития, заведующий кафедрой предпринимательства и корпоративного управления МГИМО МИД России, председатель координационного совета Института экономики роста им. П.А. Столыпина, и Антон Свириденко, исполнительный директор Института экономики роста им. П.А. Столыпина, подготовили для «ЭЖ» материал, в котором рассказывают об актуальных проблемах и вариантах их решения.

Условия, в которых оказалась Россия, с удвоенной силой диктуют нам необходимость технологического перевооружения. Между тем с 2018 г. уровень инновационной активности российских предприятий, наоборот, снизился¹. Речь о выпуске, не о вложениях.

По данным НИУ ВШЭ, в 2022 г. российская обрабатывающая отрасль произвела инновационных товаров (работ, услуг) на 3,8 трлн руб. (7% от годового объема продаж). Для сравнения, в Италии аналогичный показатель — 15,4%, в Германии — 21,6%, в Финляндии — 25,6%, в Ирландии — 41,7%².

Это при том, что внутренние инвестиции в инновации с 2017 г. почти удвоились, особенно в обрабатывающей отрасли. В основном это происходило за счет бюджетных вливаний. Как видим, на конечных результатах это особо не отразилось. Но и госинвестиции госинвестициям рознь. Например, объем вложений в стартапы через Фонд содействия инновациям в 2020 г. равнялся 3,9 млрд руб., в 2021 г. — уже 2,3 млрд руб. Последующие годы ускорили эту отрицательную динамику. Одна из причин — отсутствие единого движения широким фронтом и приоритетов государственной политики в данной сфере, а также отсутствие прогнозов, целей и сценариев развития венчурного и инновационного рынка.

На фоне санкций и разрыва технологических связей за последние два года в России усиливается внимание к инновациям, развертываются внутренние инновационные инициативы, однако процесс далек от нужного темпа. К 2022 г. наша экономика пришла к тому же этапу развития инновационной системы, который Китай уже закончил к началу 2000-х гг. Ни объемы, ни номенклатура товаров не сравнимы, однако сравнима сама тенденция. Как известно, в ту пору Китай активно привлекал в страну транснациональные корпорации и исповедовал стратегию «рынок в обмен на технологии», ставя развитие собственной инновационной базы на второй план.

Китай извлек из того этапа все плоды и благополучно перешагнул его. В том числе из-за рисков технологической зависимости и понимания того, что тот, кто владеет технологиями, снимает и «сливки» прибыли, а также осознавая потенциал стать мировой технологической державой, опираясь на масштабы экономики.

Сейчас по целому ряду причин нам не приходится изначально рассчитывать на то, что Россия станет мировой индустриальной площадкой, на которой сторонние инвесторы будут штамповать товары для сторонних рынков. А собственная технологическая база стала неоспоримым условием дальнейшего движения. Нам нужно заботиться о технологическом суверенитете прямо сейчас, не откладывая.

Сразу уточним, что делать ставку на тотальное инновационное лидерство не приходится. Китай, США, Евросоюз длительное время вкладывались в набор перспективных технологий, и в ряде сегментов технологического рынка фактически обеспечили его монополизацию. Помимо этого, объем внутреннего российского рынка слишком мал, чтобы рассчитывать на рентабельные модели технологического лидерства «широким фронтом». Затраты в таких условиях могут оказаться выше потенциальных выгод.

Однако Россия не может позволить себе не иметь собственной модели инновационного лидерства, так как страны без модели инноваций оказываются во втором или третьем эшелоне мировых экономик.

Какой может быть эта модель?

Потенциальные направления технологического прорыва России с перспективой рыночной коммерциализации реально существуют. Это, к примеру, достаточно новые отрасли, где российские предприниматели показали компетенции мирового уровня — финтех, электронная коммерция и услуги, социальные коммуникации, чистое сельское хозяйство — новые агротехнологии, беспилотные системы транспорта, криптовалюты и блокчейн российского происхождения, кибербезопасность.

Существуют сферы, где инновационное развитие и в мире пока находится на стадии становления, и где не упущен шанс занять место технологического лидера. Если, например, в сфере искусственного интеллекта мы, скорее, можем сконцентрироваться на адаптации зарубежных технологий и использовании уже существующих открытых платформ (США и Китай ушли слишком далеко), то в направлениях новой энергетики (слабые атмосферные токи, квантовые источники энергии), 3D-печати, в том числе в строительстве, технологиях редактирования генома для лечения тяжелых заболеваний, квантовых информационных технологиях все находятся примерно в равных стартовых позициях.

Другое направление — производство высокотехнологической продукции традиционных отраслей. Здесь опыт уже наработан. Речь, к примеру, об атомной энергетике; судостроении для развития морского шельфа; космической отрасли; повышении урожайности в традиционном сельском хозяйстве; технологиях для добычи и транспортировки СПГ; химических и полимерных технологиях, инновационных минеральных удобрениях.

Отдельным направлением выступает ВПК, который получил серьезный импульс во время СВО и может быть одним из главных направлений экспорта после ее окончания. В сфере ВПК отдельной задачей является создание «открытого инновационного окна» для конверсии военных технологий в гражданский сектор.

Что же необходимо сделать?

Обратимся к опыту Китая, который за 10 последних лет вырос на 22 позиции в рейтинге инновационных стран³ и стал первой страной мира по количеству ведущих научно-технологических кластеров (26 из 100 мировых)⁴. Институтом экономики роста им. П.А. Столыпина было проведено подробное исследование на эту тему.

Инновационная система Китая сформировалась из условных трех компонентов:

• развития инновационных супермаркетов;

• обеспечения доступа к глобальной экспертизе;

• трансфера технологий.

Начнем с первого. Спонтанно складывающиеся сети сотрудничества китайских предприятий в специализированных экономических районах, в которые вовлекались отечественные и иностранные изобретатели и рационализаторы, сформировали уникальный китайский феномен, так называемую сеть «инновационных супермаркетов»: независимых площадок, где можно купить и продать патенты, полезные модели, провести экспертизу продукта, получить консультации по инновационной стратегии. Особенно быстро такие площадки создавались в ключевых китайских особых зонах — Шэньчжене, Пекине, Шанхае. Уловив тренд администрации специальных районов, помогали процессу инфраструктурой, консультациями, налоговой и финансовой поддержкой.

Такая модель стала востребованной и на уровне крупных китайских компаний (Huawei, Haier, Tencent, Xiaomi, крупные автопроизводители и другие), которые сформировали платформы открытых инноваций глобального уровня, насчитывающих по несколько сотен тысяч участников. На государственном уровне эту модель дополнили национальные инновационные платформы, запущенные в Китае в 2007 г. по отраслевому принципу (некое подобие российской национальной технологической инициативы).

Объединяющим фактором стала концепция «открытых инноваций», при котором ставка на инновационный прорыв делается на инноваторов вне периметра организации. Постепенно развитие «открытых инноваций» в Китае стало государственной стратегией. Но в первую очередь драйвером процесса был китайский бизнес, впоследствии поддержанный государством, что и обеспечило конечный успех.

В России полная репликация этого китайского опыта затруднительна — роль там сыграли и широчайшие возможности финансирования, и свободный выход на внешний рынок, которых сейчас у нас нет.

Поэтому, идя по китайскому опыту инновационных площадок, нужно брать наиболее эффективные и в то же время подходящие для нас инструменты. Необходима умная государственная поддержка с учетом специфики и структуры нашей экономики: сначала определение приоритетов (из вышеперечисленных), потом выбор ответственного из числа частного или государственного бизнеса, а затем мощная поддержка — льготное кредитование или субсидирование, налоговые вычеты на инвестиции в создание таких «инновационных супермаркетов».

При этом должна отсутствовать избирательность в отношении поддержки при выборе государственных или частных компаний, нельзя все загонять в государственный контур. Как показывает опыт Китая, в реализации модели открытых инноваций наиболее успешными оказываются рыночно-ориентированные компании, что необходимо четко осознавать и учитывать в России.

Необходимо также подчеркнуть важность именно глобального, международного характера инновационного процесса. Пока что в России развитие модели открытых инноваций только начинается. По данным НИУ ВШЭ, в 2022 г. доля организаций, реализующих кооперационные связи в сфере инновационной деятельности, составила всего 15,9%. Существующие инструменты открытых инноваций в России (например, платформа НТИ, платформа Инноскоп, платформы компаний), как правило, направлены только на участников внутреннего рынка, что предполагает изначальное ограничение компетенций.

Международная реализация «открытых инноваций» в российских целях как раз могла бы стать основой практического воплощения недавно вышедшего закона о технологической политике в РФ.

Второе. Глобальная экспертиза — это люди. Китайская государственная программа по привлечению талантов предусматривает широкое финансирование зарубежных команд и исследователей, переезжающих на работу в Китай или оказывающих услуги Китаю из-за рубежа. При этом особое внимание уделяется возвращению китайских «талантов» на родину.

Нам тоже стоило бы дополнительно стимулировать переезд в Россию иностранных специалистов (не в том смысле, в каком это словосочетание циркулирует в прессе все чаще), а также возвращающихся из-за рубежа квалифицированных россиян. Например, через снижение страховых взносов по аналогии с ИТ-отраслью (7,6% для предельной величины базы, 0% свыше предельной базы). Плюс расширить уже действующие программы, приблизив их к китайским параметрам финансирования.

Опираясь на опыт Китая, Россия должна значительно увеличить инвестиции в образование, особенно в области STEM (наука, технологии, инженерия, математика). По данным Ассоциации инновационных регионов России, среди российских регионов формируется несколько новых центров притяжения специалистов в высокотехнологичных отраслях экономики, например Ханты-Мансийский автономный округ — Югра, Красноярский край. В этих регионах относительно высокий уровень заработной платы и один из самых низких уровней безработицы. Также имеется высокий потенциал для создания новых рабочих мест в регионах с высокой долей высоко- и среднетехнологичных отраслей и уровня занятости в них: Республика Татарстан, Республика Башкортостан, Ульяновская область, Самарская область, Нижегородская область, Пермский край, Томская область. Этот потенциал может быть реализован за счет повышения уровня вовлечения молодых специалистов в работу по специальности в регионе обучения.

Третье. Не обойдемся мы и без трансфера зарубежных технологий. Такая программа могла бы включать в себя финансовую поддержку закупки необходимых компаниям зарубежных патентов и лицензий. А также особые условия для работы в России совместных предприятий с иностранным участием, если в рамках их работы предполагается трансфер технологий (льготное налогообложение, анонимная и простая регистрация, свободный вывод дивидендов). В условиях санкций создание таких предприятий возможно прежде всего с компаниями дружественных стран (Китая, Индии и других).

И наконец, финансирование. Для него целесообразно расширить набор инструментов.

Для самих стартапов, в усло­виях, когда лимиты господдержки сокращаются, можно было бы расширить специализированные биржевые инструменты, взяв опыт STAR Market (Совета по научно-техническим инновациям Шанхайской фондовой биржи) и ChiNext (дочерняя компания Шэньчжэньской фондовой биржи), представляющих собой торговые платформы, которые предлагают упрощенные правила листинга для технологических и инновационных предприятий. Для стартапов, которые часто не имеют истории прибыли, они делают финансирование более доступным, чем на обычной бирже. Да, в России есть похожий опыт на Московской Бирже — сегмент высокотехнологичного (инновационного) сектора экономики, но пока количество обращающихся там компаний очень ограничено.

Для финансирования же конкретных технологических направлений создать специализированные инвестиционные фонды, как это сделано в Китае, где работают «Инвестиционный фонд для интегральных микросхем» и другие подобные формы.

***

В России созданы элементы контура инновационной системы, такие как национальная технологическая инициатива, закон о технологической политике, фонд содействия инновациям (Фонд Бортника) и другие, но нам нужно развиваться в этом плане гораздо активнее, используя мировой, в частности китайский, опыт. И расширять международную базу инноваций настолько активно, насколько это возможно.

Типы инноваций в Китае

ИСТОЧНИК: McKinsey

1 https://issek.hseru/news/907122654. html#:~:text=Общий уровень инновационной активности,промышленности (20%2C7%25).

2 https://issek.hseru/mirror/pubs/ share/898321071.pdf.

3 https://rg.ru/2022/10/19/kitaj-voshel-v-spisok-samyhinnovacionnyh-stran-mira. html.

4 https://news.un.org/ru/story/2024/08/1455701#:~:t ext=Пекинский НТК (Китай) поднялся на,следуют США с 20 кластерами.