Проблематика оспаривания сделок должника и возврата имущества в конкурсную массу продолжает вызывать множество вопросов в судебной практике. Особое значение реституционные обязательства приобретают в случаях, когда речь идет о сложных цепочках сделок, направленных на вывод активов должника, а также в ситуациях, когда имущество передается последовательно нескольким лицам. Это требует от судов точного понимания природы таких сделок и применения соответствующих правовых механизмов для защиты интересов кредиторов и восстановления имущественных прав должника. В материале приведена актуальная судебная практика, связанная с реституционными обязательствами в банкротстве. Причем исследованы не только и не столько вопросы самой реституции, например отличия последствий по ст. 61.6 Закона о банкротстве и ст. 167 ГК РФ, но и дискуссионные вопросы, тесно связанные с нормами о реституционных обязательствах.
Ни для кого не секрет, что в банкротстве часто оспаривается не одна сделка должника, а цепочка, в которую входят как конечные приобретатели активов должника, так и промежуточные звенья. Поэтому нельзя не отметить позицию ВС РФ, которая внесла ясность в вопросе квалификации сделок, образующих единую цепочку и направленных на вывод активов должника, в каких случаях необходимо виндицировать утраченный актив, а в каких — применять реституцию.
цитируем документ
...когда первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отраженные в этом договоре правовые последствия. При таких обстоятельствах цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара.
Такая прикрываемая сделка может быть признана недействительной как подозрительная на основании статьи 61.2 Закона о банкротстве.
Поскольку бенефициар является стороной прикрываемой (единственно реально совершенной) сделки, по которой имущество выбывает из владения должника, право кредиторов требовать возврата имущества в конкурсную массу подлежат защите с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса, а не путем удовлетворения виндикационного иска.
Определение ВС РФ от 19.06.2020 № 301-ЭС17-19678
Таким образом, ВС РФ предлагает отталкиваться от действительной воли сторон сделок и, в зависимости от этого, выбирать тот или иной способ защиты. Обращаясь к столь актуальному уголовному праву, можно вывести максиму — оспаривание тех сделок, которые охватывались умыслом бенефициара, и виндикация имущества, если есть иные сделки с реальным приобретателем имущества.
Если с основанием иска к конечному получателю имущества все более или менее понятно: либо реституционное требование, либо виндикация, то с промежуточными звеньями, действия которых направлены на создание условий вывода активов, в судебной практике до недавнего времени не было однозначного ответа.
В Определении от 13.05.2024 № 305-ЭС23-26121 по делу № А41-71149/2020 ВС РФ предлагает квалифицировать действия таких пособников по деликтным основаниям:
цитируем документ
Само по себе наличие реституционного требования к покупателю имущества — другой стороне подозрительной сделки — не является препятствием для признания за кредиторами права требовать возмещения имущественного вреда, возникшего вследствие противоправного вывода активов, от лиц, участвующих в незаконной схеме, в результате противоправных действий которых был утрачен контроль над имуществом (чьи действия были направлены на создание необходимых условий для совершения недействительной подозрительной сделки) — статья 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации. Хотя основания этих требований различны, они преследуют единую цель — возместить в полном объеме имущественные потери конкурсной массы, поэтому обязательства приобретателя (стороны сделки) и причинителя вреда (лица, подписавшего подозрительный договор в качестве продавца) являются солидарными (статья 323 Гражданского кодекса Российской Федерации), что позволяет исключить возникновение неосновательного обогащения на стороне конкурсной массы.
В итоге к конечным выгодоприобретателям — виндикация или реституция, к промежуточным — деликт. Таким образом, с защитой прав должника суды научились справляться.
Возможно ли предъявление требований к иным участникам цепочки сделок?
Но что делать одному из контрагентов оспоренной цепочки сделок, который несмотря на участие в схеме по выводу активов должника, все же претерпел имущественный ущерб: лишился актива, заплатил денежные средства и пр. Может ли он предъявить требования к иным участникам цепочки сделок? Бенефициару всей схемы?
В Определении от 18.06.2024 № 305-ЭС24-730 по делу № А40-188365/2022 ВС РФ указал, что такой участник сделок может рассчитывать на восстановление его прав путем предъявления иска о взыскании неосновательного обогащения. Таким способом обходится недействительность всех сделок, оспоренных в деле о банкротстве должника, в том числе сделки потерпевшего по кондикционному иску.
Довольно часто оспаривание сделок в банкротстве лишь предвосхищает деликтные обязательства контролирующих должника лиц. В этой связи важной является правовая позиция ВС РФ о солидаритете обязательств, направленных на удовлетворение одного экономического интереса, например, реституционных и обязательств по возмещению убытков (Определение ВС РФ от 09.02.2023 № 301-ЭС18-395 по делу № А43-27511/2014).
Особое внимание на эту проблему необходимо обратить вследствие принятого недавно Определения от 05.07.2024 № 308-ЭС22-21714 (3, 4, 5) по делу № А22-228/2021, в котором ВС РФ указал, что уступка одного из солидарных обязательств, например обязательства контролирующего должника лица перед кредитором, по общему правилу предполагает одновременную уступку и всех остальных, в том числе обеспечивающих обязательств, поскольку они все направлены на защиту одного экономического (имущественного) интереса кредитора и в этом смысле являются связанными с уступаемым требованием (п. 1 ст. 308, п. 1 ст. 384 ГК РФ). Для банка в этом деле было неожиданностью узнать, что он не имеет требований по поручительству при отчуждении деликтных обязательств. Аналогичной позиции стоит ждать и по реституционным требованиям, держа в голове все возможные солидарные обязательства.
Восстановление обязательства — последствие недействительности сделки
До сих пор у судов остаются вопросы в ситуации, когда последствием недействительности сделки является не взыскание долга, а только восстановление обязательства (характерный пример — оспаривание прекращения обязательств). То есть когда судебное решение не позволяет лицу, оспорившему сделку, получить имущественное удовлетворение в принудительном порядке, а требует инициирования отдельного процесса о взыскании долга. Здесь показательно Определение ВС РФ от 31.01.2024 № 304-ЭС22-12819 (7, 8) по делу № А75-21122/2019.
В данном деле банк в лице ГК «АСВ» сначала оспорил прекращение поручительства, а затем попытался включить в реестр требований кредиторов поручителя соответствующее восстановленное требование. ВС РФ занял жесткую позицию о том, что:
цитируем документ
...последовательность споров (об оспаривании сделки по расторжению обеспечения и о взыскании долга из обеспечения) не влияет на начало течения срока исковой давности: если для удовлетворения иска по второму делу необходимо решение по первому делу, то рассмотрение первого дела не приостанавливает давность по второму, поскольку истец имеет возможность подать второй иск и заявить ходатайство о его приостановлении до рассмотрения первого.
В превентивных целях ВС РФ указал и иные случаи, при которых применяется такой подход:
-
оспаривание оспоримой сделки и реституция по ней;
-
оспаривание оспоримой сделки и виндикация ее предмета у последующего приобретателя;
-
оспаривание корпоративного решения об одобрении сделки и оспаривание самой этой сделки;
-
оспаривание зачета в деле о банкротстве и взыскание восстановленной задолженности;
-
оспаривание платежа по основному долгу в деле о банкротстве и взыскание восстановленного долга с поручителя;
-
применение к реституции правил о возмещении неполученного дохода;
-
признание действий арбитражного управляющего незаконными и взыскание с него убытков и т.д.
Поскольку столь строгий подход ВС РФ противоречит интуитивному чувству несправедливости, в научной среде предпринимаются попытки его пересмотра, в том числе с применением модели кондикционных обязательств1.
Субординация реституционных требований кредитора в деле о банкротстве должника
В определениях от 27.01.2022 № 308-ЭС18-3917 (3, 4) по делу № А20-3223/2017, от 29.12.2022 № 307-ЭС21-14747 (5, 6) по делу № А05-1780/2020 ВС РФ допустил субординацию несмотря на возражения о негативном эффекте для кредиторов кредитора, для которых оспаривание сделок своего должника в период неплатежеспособности контрагента теряет всякий смысл.
Важная позиция отражена в Определении ВС РФ от 07.06.2024 № 305-ЭС20-2011 по делу № А40-304889/2019. Не называя прямо в тексте судебного акта термин материальной консолидации ВС РФ, тем не менее, предлагает использовать ее элементы при оспаривании сделок должника. При оспаривании внутригрупповой сделки как сделки с предпочтением важно учитывать не только исходящие операции должника, но и входящие операции от иных лиц, входящих в группу.
ВС РФ не указывает, что это правило относится к ситуации банкротства всей группы, но из смысла позиции следует именно это, поскольку при банкротстве только одного лица из группы оценивать ущерб от сделок иным аффилированным лицам не представляется возможным.
Кредитор и реституционные основания
Обращаясь к практике реституционных обязательств в банкротстве, нельзя не сказать о праве кредитора на инициирование дела о банкротстве на основании реституционных обязательств. Тем не менее этот вопрос также становился предметом рассмотрения ВС РФ (Определение от 21.12.2020 № 305-ЭС20-15076 по делу № А40-297160/2019).
Нижестоящие суды ошибочно отказали в статусе кредитора заявителю требования, основанному на реституционном обязательстве по возврату денежных средств в конкурсную массу.
ВС РФ со ссылкой на п. 12 Обзора судебной практики Верховного суда Российской Федерации № 1 (2018), утвержденного Президиумом Верховного суда Российской Федерации 28.03.2018, пришел к выводу, что:
цитируем документ
...перечень денежных обязательств, на основании которых допускается возбуждение дела о банкротстве, не является исчерпывающим. Исключением из этого правила служат обязательства, прямо установленные законом и содержащиеся в закрытом перечне. Заявленное в настоящем деле реституционное требование о возврате в конкурсную массу полученного по цепочке взаимосвязанных платежей, прикрывающих собой сделку дарения банком денежных средств должнику, к числу такого рода исключений ни Законом о банкротстве, ни иными законами не отнесено. Следовательно, принудительное исполнение судебного определения о возврате в конкурсную массу переданного по данным недействительным сделкам допустимо путем возбуждения дела о банкротстве должника.
Различия последствий недействительности по банкротным и небанкротным основаниям
Следующее важное как с теоретической, так и с практической точки зрения Определение ВС РФ от 03.08.2020 № 307-ЭС20-2237 по делу № А21-8956/2018, в котором суд затронул проблему синаллагмы реституционных требований при оспаривании сделки по специальным банкротным основаниям.
ВС РФ отметил, что «положения пункта 3 статьи 328 ГК РФ, согласно которым сторона обязательства не вправе требовать по суду от другой стороны исполнения в натуре, не предоставив причитающегося с нее, не применяются к двусторонней реституции по сделке, признанной недействительной на основании статьи 61.3 Закона о банкротстве, поскольку порядок исполнения судебного акта о применении последствий недействительности такой сделки регулируется специальными положениями пунктов 2—3 статьи 61.6 Закона о банкротстве: кредитор несостоятельного должника приобретет восстановленное требование к этому должнику только после возврата в конкурсную массу полученного с предпочтением».
Такие формулировки закона и позиций ВС РФ дали возможность говорить об очевидном отходе от применения ст. 328 ГК РФ при оспаривании сделок по ст. 61.2, 61.3 Закона о банкротстве. Впрочем, различия последствий недействительности по банкротным и небанкротным основаниям вызывает вопросы как в научной среде2, так и у практикующих юристов. Это дает предпосылки для поиска иных решений, которые, с одной стороны, должны защищать интересы кредиторов должника, а с другой, не должны быть чрезвычайно жесткими, ничем не оправданными в отношении контрагента по сделке.
Взыскание процентов, начисленных на сумму по оспоренной в деле о банкротстве сделке
Другая проблема, связанная с рассмотрением вопроса о взыскании процентов, начисленных на сумму по оспоренной в деле о банкротстве сделке, была решена в Определении от 13.05.2024 № 306-ЭС23-27236 по делу № А06-4443/2019.
В пункте 29.1 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона „О несостоятельности (банкротстве)“» говорится о возможности начисления процентов по ст. 395 ГК РФ применительно к п. 2 ст. 1107 ГК РФ, что дало судам возможность установить дату начала течения срока исковой давности с момента обращения заявителя в суд по основному требованию.
ВС РФ напомнил про давно сформированную позицию в п. 25 постановления Пленума ВС РФ от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» о том, что срок исковой давности по требованию о взыскании неустойки (ст. 330 ГК РФ) или процентов, подлежащих уплате по правилам ст. 395 ГК РФ, исчисляется отдельно по каждому просроченному платежу, определяемому применительно к каждому дню просрочки.
Таким образом, если срок по основному обязательству не истек на момент предъявления иска, истец может взыскать и проценты по ст. 395 ГК РФ.
Касательно срока, за который можно взыскать проценты, ВС РФ отметил субсидиарность норм о неосновательном обогащении по отношению к правилам о реституции (подп. 1 ст. 1103 ГК РФ), пояснив, что:
цитируем документ
...иск о взыскании процентов, заявленный со ссылкой на пункт 29.1 постановления № 63, является частью требования, направленного на устранение последствий исполнения недействительной оспоримой сделки (расчетной операции). С учетом изложенного, как верно указали суды, к спорным отношениям подлежал применению годичный срок исковой давности, установленный пунктом 2 статьи 181 ГК РФ.
Следовательно, срок, за который можно взыскать проценты, зависит от оснований недействительности сделки. При оспаривании по специальным нормам закона о банкротстве срок составит один год.
В завершение хотелось бы обратить внимание на Определение от 28.08.2023 № 305-ЭС21-28119 (3), в котором ВС РФ указал на недопустимость признания сделки недействительной без применения последствий недействительности, безусловно, при недоказанности использования всех механизмов, направленных на возможность установления реституционных обязательств.
ВС РФ пришел к следующему выводу:
цитируем документ
...по существу материально-правовые притязания конкурсного управляющего, инициировавшего обособленный спор, направлены на фактический возврат в конкурсную массу утраченного имущества (денежных средств или приобретенных объектов недвижимости). Признание сделок недействительными без применения реституции лишено смысла, поскольку не способствует действительному восстановлению законных интересов кредиторов посредством погашения их требований, то есть не достигает целей конкурсного оспаривания.
Довольно полезный вывод для кредиторов, арбитражного управляющего, не позволяющий суду уклоняться от восстановления нарушенных прав при сложной доказательственной базе.
Резюме
Анализ тенденций судебной практики по вопросам реституции в банкротстве показывает, что ВС РФ стремится к выработке сбалансированных подходов, обеспечивающих защиту интересов всех участников процесса.
Судебная практика подтверждает, что кредиторы должны проявлять активность и осмотрительность на всех стадиях банкротного процесса, а также учитывать возможные риски, связанные с субординацией реституционных требований и сроками исковой давности.
1 Потеева А.В. Восстановленный долг в делах о банкротстве: некоторые аспекты исчисления срока исковой давности // Вестник гражданского процесса. 2024. № 1. С. 93—111.
2 Исполнение и прекращение обязательства: комментарий к статьям 307—328 и 407—419 Гражданского кодекса Российской Федерации / А.О. Батищев, А.А. Громов, А.Г. Карапетов и др.; отв. ред. А.Г. Карапетов. Москва: М-Логос, 2022. 1496 с.