Договор цессии не может рассматриваться как сделка, повлекшая предпочтительное удовлетворение требований одного кредитора перед другими, запрещенное в рамках процедуры банкротства п. 3 ст. 103 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».
Банк-1 на основании договора цессии передал банку-2 свои права требования к организации-клиенту, вытекающие из кредитного договора. Банк-2 в тот же день (4 июня 2007 г.) передал полученное право требования организации.
Вскоре в отношении организации клиента была начата процедура банкротства, и в реестр требований кредиторов включили требование организации с правом преимущественного удовлетворения за счет предмета залога. Это не понравилось другому кредитору банкрота.
В силу п. 3 ст. 103 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ
«О несостоятельности (банкротстве)» сделка должника с контрагентом (которым может оказаться как кредитор, так и иное лицо) признается судом недействительной, если ее заключение влечет за собой предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими. Считая, что второй договор цессии нарушает указанные требования закона (поскольку банк-2 получил вознаграждение по договору цессии, которое может расцениваться как погашение задолженности должника третьим лицом), этот кредитор обратился в суд с требованием признать договор недействительным. Кроме того, он сослался на то, что банк-2 перечислил банку-1 деньги в счет оплаты по первоначальному договору цессии только на следующий день – 5 июня 2007 г., то есть после заключения второго договора цессии. По мнению истца, банк-2 распорядился правами, которыми не обладал, а это в силу ст. 168 ГК РФ также влечет недействительность сделки.
Однако суд отклонил требования кредитора, указав, что организация-клиент стороной оспариваемого договора цессии не являлась, имущество, вошедшее в состав конкурсной массы, по указанному договору не отчуждалось, а его заключение не привело к ее уменьшению.
Платежи, произведенные новыми кредиторами в адрес первоначальных кредиторов по договору цессии, по своей правовой природе могут оцениваться как оплата уступленного права, а не как погашение долгов должника-банкрота третьими лицами, в таком случае отсутствует и преимущественное погашение долгов должника-банкрота по отношению к другим его кредиторам. Фактически результатом заключения сделки явилась замена лиц в уже существующем обязательстве, и права других кредиторов такой заменой не затрагиваются.
Кроме того, суд указал на необоснованность доводов кредитора о распоряжении банком-2 правами, которыми он еще не обладал, поскольку запрета на оборот будущих прав действующее законодательство, в частности параграф 1 гл. 24 ГК РФ «Перемена лиц в обязательстве», не содержит. В связи с этим сам по себе факт заключения соглашения об уступке права (требования), предметом которого является не возникшее на момент его заключения право, не влечет его недействительность.
(Постановление ФАС Центрального округа от 14.01.2008 № Ф10-6112/08)