Финансовый кризис начался с Соединенных Штатов. Сложились два фактора. Менеджеры, заинтересованные в получении максимальных бонусов, играли на постоянном наращивании объемов финансового рынка в ущерб надежности финансовых операций и допустили больший, чем можно было бы, размер Subprime вложений. В то же время финансовые регуляторы не установили допустимые нормы подобных вложений. В результате доля рискованных вложений оказалась выше того уровня, который способна выдержать финансовая система...
Финансовый кризис проглядели регуляторы всех стран. Наши регуляторы вели себя слишком спокойно. Хотя еще 4 года назад на одном из заседаний Правительства по инициативе Минэкономразвития (в подготовке принимал участие наш Комитет) говорилось о необходимости построения мегарегулятора. При этом прогноз был неутешителен – финансовая система страны была не готова к «перевариванию» кризиса любой сложности.
Между тем кризисы возникают и прекращаются, как дождь. Чтобы защититься от дождя, необходимо иметь зонт. В мире гуляет цунами, а у нас всего лишь идет мелкий дождь. Но, к сожалению, зонт у нас дырявый. Так, 80% капитализации российского фондового рынка сегодня обеспечивается 5–7 ценными бумагами. В развитых странах 80–90% капитализации обеспечиваются не менее чем сотней бумаг. Кроме того, в странах с развитой экономикой 40–50% каждой эмиссии – доля миноритарных инвесторов и соответственно 50–60% – стратегических. Free flow на развитых рынках составляет 30–40%. В России даже по самым ликвидным бумагам – не более 10%. Таким образом, реальная капитализация намного меньше, нежели мы слышим в докладах финансовых регуляторов в России.
Если же учесть еще один показатель – совокупную емкость рынка по отношению к ВВП – и сопоставить его с соответствующими показателями развитых и развивающихся стран, он будет ниже соответственно в 6 и 3 раза. Финансовый рынок в нашей стране, хоть и работает, но практически не отвечает современным условиям развития экономики. А значит, кризис, начавшийся как финансовый, не очень опасен для экономики России. По существу, в нем пока мало пострадавших. В основном это малообразованные спекулянты, умеющие работать только на растущем рынке, и их клиенты.
К сожалению, единственным спасительным элементом в создавшейся ситуации явилась накопительная политика Правительства – различные фонды: стабилизационный, резервный и т.д.
Сегодня у нас назревает еще один риск: кризис из чисто финансовой сферы может перекинуться на экономику, причем с очень тяжелыми последствиями, в том числе социальными.
Во всем мире недвижимость – часть рынка капитала. Но в России ее значение оказалось выше в силу того, что значительная часть инвесторов расценивала недвижимость как средство для инвестиций. В совокупности с другими факторами это привело к формированию «мыльного пузыря». По разным оценкам, инвестиционная составляющая спроса завысила цену недвижимости не менее чем на 30–50%. Рассмотрим основные факторы, влияющие на рост и снижение цен на недвижимость. Во-первых, сегодня уменьшается предложение: из-за закрытия банковских кредитов замораживается строительство, снижается и количество вводимого жилья. Но также резко увеличивается предложение: за счет инвесторов, пытающихся «выйти в деньги», и за счет сброса банками заложенных квартир. Одновременно с этими факторами спрос уменьшается за счет квартир, которые планировалось приобретать по ипотеке, а также квартир, которые хотели купить осенью, но из-за ожидания изменения цены покупки были отложены. Как результат мы видим классический Margin call на российском рынке недвижимости.
Наше мнение: совокупность вышеперечисленных факторов может стать толчком перетекания финансового кризиса через рынок недвижимости и соответственно строительного рынка в экономику. Уже заметно падение цен на строительные материалы, начавшиеся увольнения сотрудников строительной сферы – так и происходит обычно. Но в России есть своя специфика: из-за растущего неисполнения обязательств перед дольщиками ряд обиженных может пополниться.