В начале лета Минфин представил Правительству доработанную версию Стратегии развития страхования на период до 2012 года. После того как в конце февраля 2008-го действующий на тот момент премьер-министр Виктор Зубков раскритиковал первый вариант Стратегии за «описательность и неконкретность», разработчики из Минфина постарались внести в документ больше цифр. Однако и этот вариант участников рынка не удовлетворил.В последней версии присутствует прогноз среднесрочного развития страхового рынка с конкретными расчетами. Согласно им объем совокупных страховых премий к 2010 г. возрастет до 1—1,2 трлн руб. Сумма страховых премий в расчете на душу населения к 2010 г. достигнет 7—9 тыс. руб., а к 2012 г. — 10—12 тыс. Объем совокупных страховых выплат достигнет 600—650 млрд руб. к 2010 г. и 800—900 млрд к 2012-му. Доля страховых премий в ВВП страны будет увеличиваться на 0,1—0,2% в год и достигнет к 2012 г. 2,8—3%. В новом варианте расширен перечень обязательных видов страхования: на будущее туда включены страхование строительно-монтажных, сельскохозяйственных рисков, терроризма, а также рисков, связанных с причинением ядерного ущерба.
По словам разработчиков Стратегии, прогнозы Минфина опираются на позитивные тренды в российской экономике и связанное с ними повышение уровня благосостояния граждан.
Тем временем участники рынка отреагировали на новый документ так же, как и на его полугодовой давности бета-версию: отрицательно. Основные претензии не изменились: документ все еще не отвечает на важные вопросы, связанные с развитием страхового рынка, по сути оставшись прежним «описательным» вариантом, лишь немного подправленным в недрах министерства.
Во-первых, говорят критики, рассматриваемая перспектива слишком коротка. Три года — не срок для документа, гордо именуемого Стратегией развития, особенно когда речь идет о страховом рынке с его «длинными» деньгами. Правильными сроками действия для подобного документа можно было бы считать минимум 15—20 лет, то есть горизонтом Стратегии должны были бы стать 2020—2025 гг.
Во-вторых, в представленной версии больше говорится о развитии надзора за страховыми операциями, чем о развитии собственно страхового рынка. Минфин в силу специфики своей работы больше озабочен снижением риска финансовой неустойчивости страховщиков, чем ростом страхового бизнеса. Поэтому в Стратегии предусматривается «переход на комплексные методы надзора за деятельностью субъектов страхового дела, в том числе за деятельностью аффилированных лиц и страховщиков, являющихся членами финансовых групп других объединений и холдингов», а страховщикам предлагается включать в отчетность, направляемую в надзор, сведения о количестве заявленных и удовлетворенных претензий, застрахованных лиц и выгодоприобретателей, о числе претензий, решения по которым принимались судами, и т.п. Все это понятно, но слишком мелко для Стратегии.
Остались неясными и планы государства относительно возможных инвестиций средств страховщиков. Сейчас благодаря Приказу Минфина № 149н, регулирующему покрытие собственных средств страховщиков, и Приказу № 100н, устанавливающему нормативы размещения средств страховых резервов, российские регулятивные требования являются одними из самых строгих в мире.
Странам — членам ЕС, например, официально «не рекомендуется регулировать размещение собственных средств страховщика». Речь идет о громадных суммах потенциальных инвестиций: если расчеты Минфина верны, то к
Банковские кризисы 90-х гг. вынудили чиновников вплотную заняться решением и предотвращением проблем в банковском секторе. По сравнению с банками и фондовым рынком развитием страхования государство занималось скорее по остаточному принципу. Однако в настоящее время страховой сектор бурно растет и относиться к нему по-прежнему уже невозможно. Возможно, чиновников расслабило отсутствие глобальных катастроф, сравнимых с наводнением в Новом Орлеане. Такого в России пока не было, как не было и масштабных аварий на опасных производствах. В то же время продолжающиеся аварии на угольных шахтах не сильно влияют на финансовое благополучие добывающих компаний, поскольку цена человеческой жизни в экономическом плане относительно невысока.
В этом вопросе Стратегия Минфина (и старая, и новая версии) несет важную и положительно оцененную рынком идею об унификации размера выплат по различным видам страхования за причинение вреда жизни и здоровью граждан. До настоящего момента жизнь пострадавшего или даже погибшего человека оценивалась в разную сумму в зависимости от обстоятельств происшествия. Дешевле всего оценивалась жизнь железнодорожного пассажира, дороже всего — клиента авиакомпаний. Жертвы «громких» катастроф, освещавшихся в СМИ, получали более значительные выплаты по сравнению с жертвами «тихих» аварий.
Между тем вопрос цены жизни гражданина России — основополагающий для всей системы страхования, потому что не только от этого показателя пляшут многие тарифы и расчеты, но он оказывает психологическое воздействие на самоощущение потенциального страхователя и отношение к нему страховщика. Как известно, по статистике ОСАГО, пока выплаты «по железу» В России намного опережают выплаты по «ущербу жизни и здоровью»: по словам главы ФССН Ильи Ломакина-Румянцева, из каждых 100 руб. выплат по ОСАГО 98 руб. платится за «железо», и только 2 — за человека.
Еще один вопрос, на который не дает ответа новая версия Стратегии, — задача сохранения суверенного национального страхового рынка. В последнюю пару лет, и особенно в
Наконец, остается вопрос судебной практики. ВСС лоббирует идею создания специализированных финансовых судов для рассмотрения страховых споров. В новой версии Стратегии Минфина внятного ответа о планах Правительства на этот счет нет.
Несмотря на волну критики, Минфин выражает надежду, что новую версию Стратегии примут до начала осени. Участники рынка на это реагируют спокойно. Действительно, ничего особенно хорошего в новой версии документа нет, но и ничего катастрофического — тоже.