Адмирал и сын адмирала, «офицер отличнейших познаний», человек удивительно сложной и богатой судьбы, успевший послужить своему Отечеству и в качестве военного человека, и в качестве государственного деятеля, побывать под арестом и получить самые высшие награды, стать первым в России морским министром и первым председателем Департамента экономии Государственного совета... Он нигде по-настоящему не учился, был самоучкой, но знания его были и обширны и глубоки. Экономика, финансы, военная наука, законодательство, просвещение, медицина, земледелие... Ему до всего было дело, и у него на все была своя точка зрения. Он пережил нескольких государей, но ни у кого из них не пользовался полным доверием. Мнения его были настолько смелы, настолько опережали время, что многим чиновникам он казался мятежником. Оппозиция превозносила его, власти же редко прислушивались к его мыслям, называли мечтателем, держали под подозрением и норовили при каждом удобном случае отправить в отставку. Он давал основания и для подобного к себе отношения. И все же. Все же очень часто он глядел и в корень вещей...
Уже в раннем возрасте Николай Мордвинов был взят ко Двору для совместного воспитания с наследником императрицы Екатерины, которому он вскоре стал любимым товарищем. Наставник Павла Панин, склоняя воспитанника к послушанию, часто указывал ему на Мордвинова как пример. С 12 лет Мордвинов — на флоте. Гардемарин, мичман, в 16 лет — адъютант, затем — генерал-адъютант. Три года он служит на английских судах, в том числе и торговых, проникается любовью к Англии, получает там отличные аттестаты, потом путешествует, узнает мир, возвращается в Россию.
В 1783 году капитаном II ранга, командиром корабля он участвует в секретной экспедиции в Ливорно. В 1785 году, когда в Херсоне открывают Черноморское адмиралтейство, Мордвинов как «офицер отличнейших познаний» приглашается туда на службу. С тех пор на долгие годы судьба его была связана с Черноморским флотом. С его именем связывают многие работы по укреплению флота, по обустройству южного края и даже некоторые морские победы. Но военная карьера Мордвинова оказалась очень неровной.
Виноват ли тут был характер, неуступчивость, но на него все время писали доносы, вынуждая оправдываться. Устав от непонимания, Мордвинов бросает службу, но Екатерина вновь возвращает его к делам. При Павле, когда, казалось, ему уже не могли грозить неприятности, он вновь попадает в опалу. Его арестовывают и требуют оправданий.
Мордвинов оправдался, но был государем отставлен. При вступлении на престол Александра I, Мордвинова приглашают на должность морского министра. Последовавшая тут же новая отставка оказалась последней в военной карьере адмирала. Разочарование его было очень большим, он даже собирался покинуть Россию. Все уже было готово к отъезду, проданы картины, ценные вещи, но случайная встреча с Кутузовым заставляет адмирала отказаться от намеченных планов...
Когда в 1810 году в России учредили Государственный совет, Мордвинов начинает играть в нем заметные роли. Долгое время, с перерывами, отставками, он занимает пост председателя Департамента экономии, затем с 1821 года до конца 1838-го Мордвинов — председатель Департамента гражданских и духовных дел. Одновременно с 1823 по 1840 год исполняет многотрудные обязанности президента Вольного Экономического Общества, члена Комитета министров, члена Финансового комитета. Все эти должности давали адмиралу возможность во всей силе проявить присущий ему ученый талант. На каждой из них он успел сделать многое, точнее предложить многое. Почти всегда его мнения по самым разным государственным вопросам оказывались вызывающе яркими, почти всегда его доводы в защиту этих мнений были убедительны. Не случайно его называли «русским Вашингтоном» и не случайно поэты слагали о нем восторженные оды...
Сократить удручающие казну расходы, открыть источники новых в нее поступлений, сберечь небольшими деньгами миллионы государственных средств — вокруг этого строится большинство предложений Мордвинова. Это неудивительно. На каждой из должностей он прежде всего был государственником. Собрать все его мнения воедино, и получился бы грандиозный план обустройства России — план Мордвинова. Не все, разумеется, было в нем совершенно, но как увлекательно выглядело бы предлагаемое им здание: Россия с совершенной промышленностью, с развитой банковской системой; Россия, освобожденная от рабства, просвещенная, непьющая, мирная; Россия, за которую не было бы стыдно, которую бы не боялись, но уважали за вечное стремление к правде и справедливости...
Право, на это стоило положить жизнь, даже если бы речь шла о только лишь плане, об идеале. Разве не важно было предложить его обществу, чтобы положить начало будущему успеху. «Начать должно!» — вот что казалось важным Мордвинову.
Начать, попробовать, двинуться вперед, не резко, не штурмом, но постепенно, с оглядкой — только и просил у властей Мордвинов, но даже и этого редко удавалось ему добиться. Трудно ему было бороться с чиновниками, этой непобедимой армией, руководимой не стремлением к благу, но уставом и буквой параграфа, для которой интересы России всегда были менее важными, чем интересы начальства и собственные интересы. Чаще всего он выходил из борьбы побежденным, но значит ли это, что труд его пропал даром? Не проросло ли сказанное им слово и не принесло ли плоды в эпоху преобразований Александра II, во время реформаторства Витте? Даже и в великой Столыпинской реформе не увидим ли многое из идей адмирала?..
Многочисленные шкафы с книгами, карты, пухлые папки с надписями «Государственный совет», «Вольное Экономическое Общество», «Банки», «Проекты»... — таким рисует кабинет Мордвинова один из его современников. Адмирал к тому времени был уже стар и дряхл. Цвет лица его казался восковым, а волосы, прежде белого цвета, кое-где уже отдавали желтизной... Что было ожидать от этого старца теперь, когда он одной ногой уже стоял в могиле? Однако, как только начинали говорить с ним, так тут же и вставали в тупик. Бодрость слов, неожиданные вопросы вызывали у посетителей просто растерянность. Что же тода говорить о том времени, когда он был в расцвете сил?..
На далеко-дальнем Дальнем Востоке Родины, там, где она, просыпаясь, встречает утро нового дня, там, на легендарном острове Сахалин, в самой южной части его восточного берега, плещут уверенные в своей силе размеренно-стальные волны залива Мордвинова. Много повидавшие на своем веку, исполненные благородной, чуть отдающей желтизной седины прибрежные скалы, пристально вглядываясь в далекий тихоокеанский горизонт, кажется, безмолвно, как-то по-стариковски скорбят, тоскуют о скрытой за ним навсегда утраченной Русской Америке. И, помня уроки прошлого, зорко берегут покой и неприкосновенность нынешних границ государства! Вечная, непрекращающаяся служба Отечеству!
Ю. ЯКУТИН, НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ РЕДАКЦИИ «РУССКАЯ КЛАССИЧЕСКАЯ БИБЛИОТЕКА. ЭКОНОМИКА И ДУХОВНОСТЬ»