В последнее время состояние с обеспеченностью лекарствами населения часто подвергалось критике как со стороны Правительства, так и со стороны потребителей. Свое мнение о состоянии фармрынка высказал гендиректор российского представительства ОАО «Фармацевтический завод ЭГИС» (Венгрия) Ласло ПОЧАЙИ. Центральными темами разговора стали состояние и перспективы развития российского фармрынка, фальсифицированные лекарственные препараты, инвестирование зарубежных компаний в российcкую фармацевтическую отрасль.
Какие ключевые характеристики вы как иностранный производитель и инвестор можете дать фармацевтическому рынку?
— Крупные иностранные компании 2—3 года назад поняли, что российский фармацевтический рынок является не только большим, но и быстроразвивающимся. Сегодня он очень притягателен для иностранного капитала. Основным стимулом развития стала программа дополнительного лекарственного обеспечения (ДЛО), в рамках которой осуществлялись масштабные закупки лекарств для льготных слоев населения. Неудивительно, что в 2006 г. рынок сразу продемонстрировал серьезный рост в 30%. Однако уже в следующем году темпы роста рынка сильно замедлились. В то же время розничный рынок вырос на 20%. Это было связано с тем, что многие российские и иностранные компании, у которых появились проблемы с выплатами по ДЛО, постарались минимизировать свои потери и сконцентрировали усилия на рознице. В госпитальном секторе тоже не произошло фантастических прорывов, рост составил максимум 8—10%, а в рамках программы ДЛО, наоборот, продажи упали на 50—60%. Но при этом общий рост рынка составил 11% в стоимостном, долларовом, исчислении. В рублях этот рост оказался еще на 4—5% ниже из-за девальвации доллара к рублю.
Значит, программа ДЛО и уход из нее части производителей «погасили» сильный рост российского фармрынка?
— Да, но это не сильно отразилось на прибыли: лекарства в рамках программы ДЛО отпускались по специальным зарегистрированным ценам и эти цены всегда были ниже розничных или цен поставки. Многие производители работали в ДЛО не в расчете на получение сверхприбылей, а в расчете на то, что это будет иметь положительное влияние на розницу.
Рост российского фармрынка отмечается только в стоимостном выражении, в упаковках продажи падают. А рост в стоимостном выражении в первую очередь связан с подорожанием лекарств. Это может быть результатом того, что россияне стали больше заботиться о состоянии своего здоровья и приобретают более дорогие и качественные препараты или просто лекарства стали дороже.
Российский рынок — это рынок импортных или отечественных препаратов?
— Парадокс в том, что, если взять за основу цену медикаментов, импортные препараты сегодня занимают 75—80% рынка, а если посмотреть на этот рынок в количестве проданных упаковок, получается обратная картина. Например, программа ДЛО ориентировалась на бесплатное получение льготными категориями граждан лекарств по ряду болезней, в том числе по опасным и трудноизлечимым. Но препараты для лечения таких недугов стоят дорого. В итоге в программе остались импортные лекарства, так как сложные болезни дешевыми простыми лекарствами не вылечишь.
Получается, что наши компании производят много недорогих лекарств, а иностранцы продают дорогостоящие, в том числе инновационные, препараты, годовой курс которых может обходиться в десятки тысяч долларов?
— Россия — это страна дженериков, доля инновационных препаратов не превышает 10%. Думаю, что в ближайшие 5—10 лет эта ситуация не изменится. В первую очередь потому, что в России сегодня чрезвычайно мало современных производств формата GMP, то есть соответствующих высоким мировым стандартам качества.
Несмотря на это, в последнее время на самых высоких уровнях власти озвучиваются идеи о том, что необходимо как можно скорее поставить административные барьеры на пути иностранных компаний. Не пускать западных инвесторов в Россию и тем самым привести собственную фармацевтическую промышленность в цивилизованное состояние. Мне непонятно, как можно поднять фарминдустрию в стране, где чуть больше 600 официально зарегистрированных производств, но из них лишь 50—70 имеют сертификаты GMP. Переход на стандарт GMP — дорогостоящий и масштабный проект, а возможностей для его реализации в конвейерном порядке сейчас в России нет.
По данным Росздравнадзора, на сегодняшний день в России только 0,7% проверенных препаратов являются подделками. А различные эксперты называют цифру, равную 5—10%. Ваше мнение?
— Меньше 1% фальсифицированных лекарств — это очень оптимистичная цифра. Даже в странах Европы количество подделок варьируется от 2 до 4%. Нужно понимать, что в данном случае 0,7% выявленных препаратов считаются от общего числа, проверенных Росздравнадзором. В реальности этот показатель гораздо выше, так как далеко не все лекарства, поступающие в страну, проходят госконтроль, а некоторые компании, которые даже знают о том, что их препараты фальсифицируются, не сообщают об этом.
Я считаю, что любая добропорядочная фармацевтическая компания, столкнувшаяся с фальшивкой, должна прежде всего оперативно принимать меры, чтобы препарат был изъят с рынка. Честное имя в любой профессии — это самый главный капитал.
Административные барьеры, наличие на рынке значительной группы фальсифицированной продукции, нестабильные правила для бизнеса — насколько все-таки инвестиционно привлекателен российский рынок для иностранных компаний?
— Даже несмотря на перечисленные проблемы, он остается очень привлекательным. Мировой фармрынок растет медленно, по 3—5% в год, потому вне зависимости от падения темпов роста продаж в России с 35% до 10—15% иностранные инвесторы хорошо понимают, что возможности российского рынка еще очень велики, а его емкость значительна. Фармацевтическое направление и дальше будет активно развиваться, поскольку потребление лекарств в России на душу населения в стоимостном выражении ниже, чем в других странах. Я думаю, что рост рынка будет составлять не менее 15% ежегодно, а это означает, что к 2012 г. объем рынка может вырасти до 20 млрд долл.
Конечно, работа на любом высокоприбыльном рынке априори несет в себе повышенные риски. Однако каждая компания, перед тем как инвестировать в проект, анализирует: насколько прогнозируемые прибыли будут адекватны возможным потерям или неудобствам. Еще несколько лет назад некоторым иностранным компаниям было очень сложно попасть в госпрограммы по поставке лекарств в учреждения здравоохранения. Такие факторы риска в России решались другими путями.
Если в бизнес-проекте есть экономическая рентабельность, то любая иностранная компания, несмотря на риски, придет в Россию. Кроме того, российский фармрынок тоже не стоит на месте, он с каждым годом становится более открытым, цивилизованным и профессиональным.
БЕСЕДОВАЛ РОМАН ПАРХОМЕНКО, «ЭЖ»
ПРАКТИКА ПРОИЗВОДСТВА ДЖЕНЕРИКОВ
Дженерик (англ. Generic, в русском иногда — генерик, женерик), или воспроизведенное лекарственное средство, — лекарственный препарат, основным действующим веществом которого является воспроизведенная субстанция, на которую закончился срок патентной защиты. В России официально применяется термин «Международное непатентованное название» (МНН).
К достоинствам дженериков можно отнести низкую стоимость за счет конкуренции и (как правило) большой опыт применения препарата на практике. Патентная защита нового препарата действует в среднем 25 лет, и порядка 10 лет уходит на процесс внедрения. Таким образом, компании — разработчику препарата-бренда остается около 15 лет на эксклюзивные продажи.
ИСТОЧНИК: ВИКИПЕДИЯ