Спасибо «ЭЖ» за материалы, рассказывающие, как идет экономическая жизнь «у них». Но хотелось бы высказать одно замечание. Когда речь идет о крупных корпорациях, нужно сравнивать «подобное с подобным», то есть «их» госкорпорации — с нашими, зарубежные частные крупные холдинги — с российскими, но тоже частными. А не сваливать все в общую кучу.
Например, вы пишете о том, что «наш крупный бизнес явно прислушивается к мнению государства, и надеемся, не без взаимности». Но ведь в нынешней России активно идет процесс огосударствления экономики, и в первую очередь это касается крупного бизнеса. Известно, что государству ныне уже принадлежит около 60% российской экономики. То есть российский крупный бизнес более чем наполовину является государственным. Возникает вопрос: кто же там кого слушает?
Приведу всего два примера. Первый — сегодня государство полностью контролирует российский нефтяной бизнес, но почему-то проблема совершенно непредсказуемого роста цен на бензин никак не решается. При том в США — крупнейшем импортере нефти цены на бензин ниже, чем в России — крупнейшем нефтеэкспортере. Любопытно, что там весь нефтяной бизнес частный, а потому бензиновые цены очень чутко реагируют на мировую конъюнктуру и всякие природные катаклизмы — тут же лезут вверх. Но потом, когда ситуация улучшается, американский бензин снова дешевеет. А у нас — увы! И это, повторяю, при полном контроле рынка государственными компаниями.
Второй пример: уже более года назад тольяттинский «АвтоВАЗ» стал государственным, но это пока привело лишь к ухудшению положения заводского персонала. Зарплата там в разы ниже, чем на Всеволожском «Форде», и т.д. А любые попытки бастовать преследуются властью. Вопрос: кто здесь к кому прислушивается — бизнес к государству или государство к бизнесу?
Я.Л. Васильчук, инженер-энергетик, Тольятти, Самарская обл.