Ну забыли станок или попросту бросили — вопрос спорный. Главное, про станкостроение вспомнили наконец и на высоком уровне, что оживило в последние месяцы дискуссии на тему «И что с этим теперь делать?». В смысле не проще ли про «станкоинструменталку» опять забыть или напрячь все же государственно-частные силы да реанимировать отрасль в новой форме.
Думается, даже человеку, далекому от станкостроения, должен казаться странным сам факт полемики о необходимости этой отрасли. Ведь «настрогали» немало всяких госпрограмм, нацеленных на техническую и технологическую модернизацию экономики, на ее поворот с сырьевого на инновационный курс, что так и хочется спросить: «А что у нас со станками?» Вот создали две корпорации по возрождению авиа- и судостроения — там что, корабли и самолеты на коленке клепать будут?
Даже в такой ключевой для всех этих «разворотов» Программе, как «Национальная технологическая база на 2007—2011 годы» найти слово «станкостроение» как-то не повезло. Есть в ней много хороших выражений вроде «прорывные ресурсосберегающие, экологически безопасные промышленные технологии для производства конкурентоспособной наукоемкой продукции» и в этом роде. Единственное повстречавшееся конкретное существительное, близкое к значению «станок», — это «робототехника».
Оно, конечно, промышленный робот — штука современная, не какой-нибудь там банальный станок. Но все равно трудно взять в толк, как этого робота без станка сделать. В общем, что у нас со станкостроением?!
Прямо говоря, плохо. По словам специалистов, из порядка 400 некогда работавших в отрасли предприятий выжило на сегодня и реально работает по назначению лишь около 40. Да и те чувствуют себя далеко не блестяще. Как рассказывает Росстат, если в
На недавней правительственной Комиссии по развитию промышленности, транспорта и технологий замминистра Минпромэнерго Андрей Реус доложил: еще 15 лет назад по выпуску механообрабатывающего оборудования Россия входила в первую тройку мировых производителей, теперь мы скатились на 22-е место с долей в его производстве 0,33%.
Словом, глядя на состояние отрасли, и вправду точит предательская мысль не мучить умирающего процедурами, а дать ему спокойно скончаться… Тем более что геройства от него заказчики, судя по всему, и не требуют: в том же докладе замминистра сказано, что в прошлом году спрос в стране на станкоинструментальную продукцию удовлетворялся на 87% (!) импортом. Как говорится, следующая остановка — кладбище.
Вообще-то станкостроение, механообработка — основа всей промышленности, и залезть в такую импортную зависимость — это уже вопрос национальной безопасности. К тому же импорт импортом, но самое высокотехнологичное оборудование, тем более двойного назначения, нам никто не продаст: оборону потенциального противника никто крепить не станет.
Вот примечательный факт. Уже давно нет причины, по которой США приняли пресловутую поправку Джексона — Вэника, недавно не стало и последнего ее автора, а поправочка в ущерб России жива.
Как ни крути, но отечественное станкостроение надо реанимировать и вытаскивать на самый передовой уровень. Собственно, с этим особо никто и не спорит. И к решению проблемы, судя по оживлению в Правительстве, начали подступать. Копья ломаются вокруг вопроса, как, через какие механизмы ее решать. Печаль вызывает другое.
Важнейших для страны целевых программ принято у нас почти пять десятков. Средства под них выделены в достатке. И что? Тоска зеленая! О том, как идет инвестирование, «ЭЖ» сообщила в прошлом номере. В пятерке самых провальных программ и близкая к сегодняшней теме ФЦП «Национальная технологическая база» вместе с важнейшей подпрограммой «Развитие электронной компонентной базы».
Любопытно: недели полторы назад в СМИ прошла информация, что некий российский холдинг GIS купил под Парижем завод по выпуску полупроводников и что Рособоронэкспорт не отрицает свою причастность к этой сделке. Действительно, в России ждать замучаешься…
