«Прости, народ православный! Отпусти, в чем согрешил пред тобой!» — заспешил Пугачев, когда с него стали срывать одежду. Потом вдруг всплеснул руками и опрокинулся навзничь. И вмиг окровавленная голова его уже висела в руках палача. Быстро забравшись на столб, он вонзил ее в штырь. Тело, руки и ноги бросили на укрепленное на столбе же тележное колесо. «Вот тебе трон, вот тебе и корона», — зло пошутил кто-то, большинство же наблюдали за казнью молча. И, как ни поражены были собравшиеся происходившей расправой, все же обратили внимание и на случившийся казус. Вместо того чтобы отрубить Пугачеву вначале руки и ноги, палач сразу же отрубил ему голову. «Вот, сукин сын! Что ты сделал?!» — прокричал кто-то в сердцах, а ученый А. Болотов допустил даже, что палач был «от злодея подкуплен»!
То, что очевидцам показалось ошибкой, на самом деле ею не было. «Я думаю, — призналась в одном из писем Екатерина, — что генерал-прокурор и обер-полицмейстер помогли случиться этому «промаху», потому что, когда первый уезжал из Петербурга, я сказала ему шутя: «Никогда больше не попадайтесь мне на глаза, если заставите кого бы то ни было претерпеть мучение».
Первый сыщик
Генерал-прокурором был в то время А. Вяземский, а обер-полицмейстером, руководившим казнью, — Николай Петрович Архаров. Образования он не получил почти никакого, но был сметлив, деятелен, к тому же и говорить умел «красно и приятно». Своим возвышением Архаров обязан Орловым, которым был товарищем в кутежах. Их всегдашним приютом был один из трактиров, где они пили и играли в карты, пока не случился с их же участием переворот и на престол не взошла Екатерина. Тут для Орловых, ставших в одночасье сановниками, открылось широчайшее поле деятельности: императрица стала возлагать на них самые ответственные поручения.
В 1771 году, когда в Москве объявилась чума и развилась так, что перестали успевать убирать трупы, на борьбу с эпидемией «с полной мочью» был послан ею Григорий Орлов. Московское высшее начальство к тому времени чуть не все предалось панике. Генерал-губернатор сбежал в свое подмосковное имение. Народ, объятый ужасом, пустился в разбой и буйство. Были разгромлены винные подвалы, убит архиепископ Амвросий, объявленный колдуном. Чтобы очистить Кремль от бунтовщиков, наскоро собранному отряду пришлось открыть по людям огонь.
Приехавший в Москву Орлов немедленно приступил к наведению порядка. Город был разбит на участки, за каждым из которых закрепили врача. Был усилен контроль за въездом и выездом из Москвы. За мародерство установили смертную казнь. Зараженные жилища окуривали и заколачивали.
Принятые меры позволили остановить эпидемию. В память об этом подвиге Екатерина II велела выбить в честь Орлова особую медаль, не забыв отметить усердие и деятельного помощника своего фаворита — Архарова. Из гвардейских капитан-поручиков его перевели в московские обер-полицмейстеры.
На этом посту Архаров и прославился более всего. Он до мельчайших подробностей знал все, что творилось в городе и с невероятной быстротой раскрывал самые запутанные преступления. Сохранилось предание, что сам начальник парижской полиции восторгался талантами московского коллеги. Возможно, что дело тут было связано с задержанием шайки французов, открывших в Москве игорный дом. Архаров накрыл их тепленькими, не дав разорить многих именитых москвичей.
До нашего времени дошло несколько историй, доказывающих удивительные способности Николая Петровича. Когда мясника, у которого стащили мешок с медяками, и подозреваемого в этой краже подьячего доставили в участок, трудно было разобраться, кто прав. Подьячий изо всех сил изображал из себя оклеветанного. Как же поступил Архаров? Он, к немалому ужасу приведенных, приказал принести... кипяток. Но никого и не думали пытать. Архаров просто бросил медяки в кипяток. Всплывший жир сразу же показал правоту мясника.
В другой раз, когда случилась покража серебра в Петербурге, там сразу же заподозрили, что похищенное отправили в Москву. Уведомленный об этом Архаров после некоторого раздумья никаких мер к розыску применять не стал, но отписал в столицу, что серебра в Москве нет. Оно, мол, находится в Петербурге, в подвале такого-то дома. В нем его и нашли! Случай невероятный!
Рассказывают еще про одного солдата, на которого пало подозрение в воровстве церковного имущества. Все сходилось на нем: и следы, и принесенный донос. Наконец и сам он признался «в содеянном». Оставалось только доложить государыне, бывшей в то время в Москве и вроде бы даже отдавшей приказание Архарову как можно скорее отыскать вора. Тот же спешить не стал. Взглянув на солдата, он сразу уверился в его невиновности: врет, не похож на вора. И вслед за тем принялся за розыск настоящих воров, которые и были вскоре найдены. «Счастлив, что приведен был ко мне, — скажет Архаров потом солдату, — а то не избежать бы тебе наказания».
Разумеется, императрица была довольна работой московского обер-полицмейстера. О способностях Архарова раскрывать преступления она будет помнить до конца жизни, время от времени прибегая и к его прямой помощи. Так было, когда из придворной церкви пропал образ Богоматери, которым благословляли Екатерину при бракосочетании. Архаров нашел икону уже на второй день, правда, уже без оклада.
Когда на Екатерину появился пасквиль, Архаров пообещал сыскать автора. Спустя несколько дней он был готов дать ответ. «Не называй мне имени виноватого, — предупредила его императрица, — я могу мстить, а он, по всему видно, человек умный и может быть полезен России». Позднее государыня простит еще одного подобного же сочинителя.
Тут надобно сказать и о масонах, деятельность которых сильно беспокоила Екатерину. В 1791 году по их души в Москву был послан князь Безбородько и в помощь ему был придан... Архаров! Уж он-то хоть кого мог вывести на чистую воду, но Безбородько спустил дело на тормозах. Не так, однако, полагала поступить с масонами Екатерина. Уже в следующем году их общество было разгромлено, а знаменитый Новиков арестован.
Крупная овца
Первую из совсем уже больших должностей Архаров получил в той же Москве, став в 1782 году ее гражданским губернатором. Тут уж он чуть не со всеми стал говорить на равных, отчего из-за неосторожности его с языком стали случаться и казусы. Ему пришло почему-то в голову назвать митрополита Платона «большим попом». «Да, — согласился тот, — я большой поп или пастырь, а ты крупная овца».
Архаров на посту губернатора получил звание генерал-поручика, так что «овца» действительно была крупная, но впереди его ожидали еще большие милости. В 1784 году императрица сделала его Тверским и Новгородским наместником. Позднее на него возложили и обязанности директора по водным коммуникациям. По отзывам современников, с этими обеими обязанностями он неплохо справлялся. Упоминают его участие в открытии в 1786 году в Новгороде первого светского учебного заведения. Во время войны со Швецией он сумел заслужить благодарность Екатерины за успешный набор рекрутов и быструю доставку в армию снарядов и провианта.
Долгое время императрице казалось, что Архаров хорош лишь в губернии, но прошло время и она решила доверить ему одну из самых ключевых должностей — пост генерал-губернатора С.-Петербурга. И очень скоро стараниями Архарова течение дел в городе заметно оживилось. Может быть, по этой причине и Павел, взойдя на престол, утвердил Николая Петровича на прежнем посту, в то время как многие другие сразу же были уволены. Злые языки утверждают, однако, что дело тут было в умении Архарова угождать, что еще при жизни Екатерины он одновременно раболепно кланялся Зубову, любимчику императрицы, и заигрывал с любимчиком Павла – Кутайсовым.
Как бы там ни было, Павел не только оставил Архарова при должности, но еще и наградил высшим российским орденом, возложив на него Андреевскую ленту, снятую с собственного плеча. Доверие, которое государь питал к губернатору, не исчезло даже и после получения челобитной, из которой стало известно, что тот не только не захотел отдать купцу занятую сумму, но и вытолкал его в шею. На одном из приемов Павел, потрепав Архарова по животу, молвил: «Барабаньте мне правду, сударь, как я теперь барабаню у вас на пузе!».
Павла, как и его мать, устраивали, видно, распорядительность и усердие Архарова, не знавшие границ. Ему захотелось иметь и в Москве такого же надежного человека в качестве помощника губернатору Ю. Долгорукому. Архаров посоветовал императору брата – Ивана Петровича. Так на короткое время обе столицы оказались в руках Архаровых! Но не все далее с их управлением проходило так гладко, как бы этого хотелось новому императору.
Дурак?
Петербургский Архаров решил почему-то, что только строгим выполнением распоряжений Павла сможет сохранить его безусловное расположение. Он мгновенно исполнял даже видимые капризы государя, нисколько не стараясь их смягчить. Это по его распоряжению «человек двести солдат и драгун бегали по улицам и срывали с проходящих круглые шляпы и обрезали у фраков отложные воротники».
Подобное же рвение петербургского губернатора обнаружилось и при разборе Павлом ссоры московского Архарова с Долгоруким из-за распоряжения Ивана Петровича москвичам запрягать лошадей не иначе как по-немецки. Оказалось, что действовал он не сам по себе, а по наущению брата, который, услышав от императора случайную похвалу немецкой упряжи, постарался сразу же ввести ее и в Петербурге, и в Москве. «Вся Россия готовится к коронации, а они заставляют людей переделывать упряжь», — изумился странным распоряжениям Павел.
Удивительно, но и после этого Николай Петрович не умерил свой пыл. Вернувшись в Петербург с коронации прежде Павла, он надумал сделать государю «приятный сюрприз»: приказал окрасить заборы и ворота домов на манер… шлагбаумов! Подобное решение выглядело, мягко сказать, странным. Им были поражены не только столичные обыватели. Сама императрица никак не могла взять его в толк. «Ну ладно, мосты и солдатские будки, — думала она, — но не частные же дома?! Все это падет на доброго государя. Архаров действует как негодяй!»
Кажется, еще более чем Ее Величество удивился открывшимся ему видам и возвратившийся в Петербург Павел. «Что означает эта странная фантазия?» — спросил он. Ему отвечали, что так исполнена его воля. «Что ж я, дурак что ли, чтобы отдавать подобные приказания?» — возмутился монарх.
Государь, разумеется, был не дурак. Но получается тогда, что дураком был Архаров, один из первых его помощников?! Человек, претендующий на славу лучшего российского сыщика?! Во всем этом нельзя не увидеть некоей загадки, если не предположить, вслед за Ее Величеством, что Архаров намеренно доводил до абсурда все распоряжения государя. Отдельные биографы Павла идут еще дальше, утверждая, что Архаров в доверительной беседе с императрицей намекал на возможность переворота в ее пользу.
Виноваты ли в том неосторожный язык или окрашенные «в зебру» дома, но вскоре по возвращении государя Архаров лишился поста, получив предписание немедленно отправиться в свои поместья. Официальной причиной его отставки называют вздорожавшее сено. По той же вроде причине пал и обер-полицмейстер Чулков. Их падение сопровождалось появлением карикатуры: Архаров был представлен в ней лежащим в выкрашенном в полоску гробу, а у ног его стоял Чулков, утирая глаза сеном.
Через какое-то время был подвергнут опале и московский Архаров. Его провожали чуть ли не всем городом. Знакомые собрали значительную сумму, чтобы Иван Петрович смог сдать дела подчиненного ему («архаровскому») полка, а знаменитый Карамзин тогда же преподнес братьям в подарок мешок книг.
После отставки Николай Петрович уже не занимал никаких постов, но политикой продолжал интересоваться до самой смерти. Сумел даже предсказать нашу войну с Наполеоном. Женат он не был и скончался в одиночестве в 1814 году. У Ивана Петровича, хотя и дважды женатого, тоже не оказалось сыновей. С их смертью должна была угаснуть и сама фамилия Архаровых. Но вот живет почему-то до сих пор в русском языке слово «архаровцы». От кого из братьев оно пошло, историки до сих пор гадают. По одной из версий — от Николая Петровича, строгого обер-полицмейстера, подчиненных которого сильно побаивались обыватели. По другой — от Ивана Петровича, полк которого славился суровой дисциплиной... Кажется, по смыслу, что ближе к истине первая версия. Разве не приходит иногда мысль и кого-то из современных стражей порядка назвать архаровцами?!