После критики в Госдуме неудачная версия проекта Лесного кодекса России заменена разработчиками из Минэкономразвития на плохую, которая ярче прежней отражает главную идею руководства министерства — любым путем выжать максимум денег из лесного фонда страны.
И этим разорить его.
Рассмотрение документа во втором чтении Государственная Дума перенесла на неопределенный срок. Факт переноса слушаний критики министерского законотворчества по наивности расценили как свою маленькую победу. Им показалось, что к голосам ученых-лесоводов, экологов и лесопромышленников наконец прислушались.
Однако до сих пор в расчет не принято 1,5 тыс. поправок. В то же время законопроект усиливает налоговое давление на всех, кто работает с лесом, создает базу разорения и так небогатых лесопромышленных комплексов и леспромхозов, развязывает руки недобросовестным землепользователям и вандалам, открывает простор коррупции.
Все на продажу
У лесопромышленного комплекса страны хронический дефицит денежных средств — порядка 19 млрд руб. Дело в том, что на развитие лесной промышленности и восстановление лесов необходимо 44 млрд руб. в год. Государственный бюджет выделяет около 9 млрд, 16 млрд — прибыль леспромхозов. Больше пока взять неоткуда. Да и давать никто не собирается. Вот и решили специалисты МЭРТ устроить в лесу большую «панаму» — распродажу леса на корню.
Руководитель аппарата подкомитета по лесным ресурсам Госдумы Наталья Пинягина утверждает, что инвестиционные новации законопроекта не ведут к решению ни одной из лесных проблем. Документ не обеспечивает защиту, охрану и восстановление лесов, не содействует либерализации деятельности в лесном хозяйстве, не стимулирует глубокую переработку леса и развитие отрасли.
А один из руководителей Всемирного фонда дикой природы в России Евгений Шварц отметил, что законопроект в исполнении МЭРТ принципиально исказил разумную идею привлечь в лес инвестиции и крупные компании.
Проект Лесного кодекса, с одной стороны, носит чисто фискальный характер: все затраты переваливает на плечи лесопользователей, которые сегодня не в состоянии получить больше денег, чем уже зарабатывают. И новые поборы только усугубят ситуацию.
С другой — объявляет свободную распродажу лесных богатств через внеконкурсные инвестиционные соглашения и аукционы. Но торги не предусматривают какой-либо предварительный отбор, а также экологических и социальных обязательств участников. Таким образом, законопроект отдает приоритет не тем, кто реально умеет и намерен разумно распоряжаться лесными богатствами, а тем, у кого больше денег.
Президент Российской ассоциации целлюлозно-бумажной промышленности Владимир Горшков предупреждает, что декларируемый в проекте Лесного кодекса равный допуск к лесным ресурсам грозит обернуться развалом отрасли. Ведь за одним участником рынка стоит лесопромышленный комплекс (ЛПК) ценой в полтора-два миллиарда долларов. У другого — только бензопила, спички да мешок с деньгами. А так как по правилам этого законопроекта выигрывают деньги, небогатые ЛПК с их многотысячными коллективами, техникой, оборудованием и лесными поселками реально могут остаться не у дел. Их участь — идти на субаренду. Это повлечет за собой смену собственника со всеми вытекающими последствиями.
Под флагом коррупции
Законопроект создает чрезвычайно большие возможности для коррупции, констатируют оппоненты Минэкономразвития. Его расплывчатые формулировки ведут к усилению влияния теневой экономики в лесном секторе.
Наталья Пинягина отмечает: чтобы проще реализовать масштабную распродажу лесных богатств, разработчики законопроекта понятия «лесные участки», «лесные земли» подменили понятиями «земли лесные», «земли лесных участков». И оборот этих участков с лесом предложено производить не по лесному законодательству, а по земельному и гражданскому.
Кроме того, в законопроекте четко обозначено, что любые ограничения на перевод земель из лесных в нелесные снимаются. Это позволит легко и с песнями передавать самые заповедные леса недобросовестным собственникам. Таким образом, возникает серьезная опасность бесконтрольной нецелевой деятельности частных владельцев в пригородных лесах и в лесах особо охраняемых природных территорий.
С другой стороны, в соответствии с новым Кодексом граждан вообще могут не пустить в лес, сославшись на любые формальные причины.
В то же время законопроект как лишние отбросил важные положения об охране леса. В нем нет даже упоминания об устойчивости лесопользования и критериях его оценки, не обозначены хоть какие-то механизмы борьбы с нелегальными рубками, не приведены критерии оценки ущерба и защиты леса. Полностью исчезло понятие экологической экспертизы.
Евгений Шварц обращает внимание на то, что законопроект отменяет действующие и не создает новые инструменты эффективного государственного контроля за законным и устойчивым использованием лесных ресурсов.
Согласно Федеральному закону от 31.12.2005 № 199 «О занятости населения в Российской Федерации» с 1 января 2007 года большинство полномочий по управлению лесами перейдет к региональным органам власти. В законопроекте Лесного кодекса распределение этих полномочий запутано. Остается загадкой, кто будет ответственен за состояние лесов и развитие их сырьевого потенциала, кто будет нести расходы и получать налоговые поступления.
Защитники просят поддержки
Проект основного лесного закона продолжает вызывать много вопросов. Оппоненты утверждают, что в нынешней трактовке этот нормативный документ принимать недопустимо, так как он не учитывает интересы ни общества, ни бизнеса, ни природы.
Причина лежит на поверхности — за три года подготовки такого важного документа, как Лесной кодекс, не было необходимого открытого диалога с учеными, экологами, лесопользователями и лесопромышленниками, а также надлежащего учета реальных интересов местного самоуправления и регионов.
Ныне общественные и экологические организации звонят во все колокола, пишут в Правительство и Государственную Думу. Просят обратить внимание на их предложения по поправкам в законопроект Лесного кодекса, а также требуют провести его антикоррупционную экспертизу.
Всемирный фонд дикой природы в России, например, даже инициировал рассылку свыше 6 тыс. открыток с зеленой елочкой главным отечественным бюрократам. Однако органы государственной власти хранят гордое молчание.