Рост российского фондового рынка на 50% стоит воспринимать не как положительный сигнал, а как тревожный звонок. Очередной мыльный пузырь может лопнуть уже в сентябре — августе по знакомому сценарию: перегрев рынка, сбрасывание акций, вывод валюты за рубеж и очередная девальвация рубля для ограничения вывоза капитала.
Пятидесятипроцентный рост фондового рынка после обвала кроме нас демонстрирует Китай. Но это происходит на фоне роста ВВП примерно на 6,4% в годовом исчислении, а не резкого его падения.
Не стоит обосновывать повышение котировок акций отечественных компаний ростом мировых цен на нефть. Этот тренд также носит конъюнктурный характер, поскольку мировая добыча нефти превышает объемы ее потребления. Биржевые игроки надеются на увеличение потребления нефти за счет роста экономики Китая. Но Китай не станет потреблять больше нефти, так как занят не наращиванием производства, а техническим перевооружением. Поэтому цена на нефть нестабильна и может в любой момент упасть.
К признакам приближения второй волны кризиса можно отнести и укрепление рубля. Его можно связать только с увеличением притока валюты в страну. Но этот прирост основывается вовсе не на увеличении выручки за нефть и газ: наоборот, добыча газа сократилась примерно на 1,7%, а стоимость поставляемой за рубеж нефти — на 25%. И не на росте промышленного производства. Его падение в нашей стране продолжается. В ряде отраслей оно доходит до 40—60%. Сокращаются лишь темпы падения, а не само падение.
Не увеличивается и спрос со стороны населения. По данным соцопросов, граждане решительно настроены сокращать потребление, заменив часть товаров продуктами натурального хозяйства. Продажа семян и рассады этой весной увеличилась в дватри раза. Во многих регионах безработным выделяют земли под огороды в заброшенных деревнях. В июне — августе можно ожидать сокращение спроса на молочные и мясные продукты, товары длительного пользования и легкой промышленности, рост спроса на сахар.
Рост безработицы также сказывается на снижении спроса. По официальным данным, темпы роста безработицы замедляются. Но происходит это в основном за счет перехода значительного числа предприятий и организаций на неполную рабочую неделю. Практически полностью сокращен «офисный планктон», но основные кадры предприятия пока пытаются сохранить.
Снижение спроса не дает преимуществ российским товаропроизводителям в отличие от того, как это было во время кризиса 1998 г. Почти двукратное сокращение стоимости энергоносителей в США и Европе делает многие импортные товары сверхконкурентоспособными на нашем рынке.
В сентябре — октябре можно ожидать массовый невозврат кредитов сельскохозяйственными и промышленными предприятиями. Реальный объем «плохих кредитов» неизвестен. Банки оценивают его в 15—16% от выданных сумм. Ряд экспертов считают, что к концу года он может составить 20—25%. При этом из 300 млрд, выделенных на госгарантии, не потрачено ни одного рубля. Банкам невыгодно получать невозвращенный кредит по госгарантиям только после проведения процедуры банкротства заемщика.
Итак, никаких объективных причин для укрепления рубля и роста капитализации компаний нет. А значит, наблюдаемые «позитивные изменения» — это игра, в которой, вероятно, участвуют не только зарубежные финансисты, ищущие применения спекулятивному капиталу, но и российские игроки.
Возможность второй волны кризиса наше правительство не отрицает. Оно заявляет, что принимает меры по ее смягчению. Будем надеяться, что новые финансовые вливания в банковскую систему помогут смягчить удар по реальному сектору. В то же время надо готовиться к тому, что большинство неконкурентоспособных производств уйдет со сцены.