Многие эксперты ожидают этой осенью падения рубля по отношению к доллару и евро еще на 40%. Доводы таковы: только так можно решить вопрос о просроченной задолженности банкам и помочь реальному сектору повысить конкурентоспособность товаров. Министр финансов Алексей Кудрин на вопросы о новой девальвации отвечат туманно: мол, пока цены на нефть высокие, это не случится. Сегодня очевидно одно — не стоит спешить переводить валютные накопления в рубли. Кредиты же лучше брать в нашей валюте.
«Мои знакомые говорят, что рванет в середине октября. Почему, объяснить не могут, но все боятся, — говорит корреспонденту «ЭЖ» топ-менеджер крупного банка. — Времена сейчас такие, что нужно быть готовым ко всему, в том числе к поиску новой работы». Он не единственный банкир, который всерьез опасается, что вторая волна кризиса (из-за «плохих» долгов) накроет всех с головой.
Среди экономистов все более популярной становится W-образная модель восстановления экономики, где вторая линия спада может быть обусловлена кризисом проблемных долгов. А именно на III—IV кварталы приходится пик выплат предприятий по кредитам.
Президент Альфа-банка Петр Авен бьет тревогу: от кризиса «плохих» долгов пострадают и реальный сектор, и кредитные организации. Долги российских компаний, которые предстоит выплатить в течение года, составляют 220 млрд долл. Главный экономист Альфа-банка Наталья Орлова считает, что при отсутствии источников рефинансирования эти средства придется брать из прибыли. По ее прогнозам, прибыль в этом году снизится до 60—70 млрд долл, из-за чего в разряд проблемных долгов перейдет сразу 130 млрд долл. — треть всего корпоративного портфеля.
По подсчетам рейтингового агентства Standard&Poors, совокупные убытки по ссудам на ближайшие три года могут составить 14% общего объема кредитов банковской системы, или 80 млрд долл. «Это наш базовый сценарий для российского банковского сектора, когда проблемные кредиты могут достичь 38% объема кредитов банковской системы уже в ближайшие 12 месяцев. Мы полагаем, что доля проблемных ссуд юридическим лицам достигнет 40% и превысит долю проблемных ссуд физическим лицам — по нашим оценкам, 30%», — говорит директор группы рейтингов финансовых институтов парижского офиса S&P Екатерина Трофимова. При неблагоприятном сценарии, который подразумевает более глубокую и длительную рецессию экономики, потери по ссудам, по словам Е. Трофимовой, будут уже вдвое больше — 160 млрд долл.
В условиях такого резкого роста просроченной задолженности банки могут рассчитывать только на государство, которое уже сделало помощь финансовому сектору приоритетной. Государство выделило более 900 млрд руб. на рекапитализацию банков, и те могут теперь поставить антирекорд, закончив год без прибыли. Неспособность компаний расплатиться по долгам породила совершенно разные способы решения проблемы. На смену затяжным переговорам и многомесячным судебным баталиям пришло сотрудничество с Генпрокуратурой. В результате, например, Сбербанку вернули около 1 млрд долл. — он получил активы нефтяной компании Urals Energy, не сумевшей вовремя расплатиться с долгами. С прокуратурой работают и другие госбанки. Финансовые группы, по воле случая ставшие владельцами крупных непрофильных активов, намерены ускорять процесс получения долгов с тех, кто может заплатить, правда, за исключением социально важных предприятий, которые нужно поддерживать по желанию правительства. Так, представитель ВТБ сообщил, что банк планирует провести интенсификацию процедур работы с проблемной задолженностью.
«Рост просроченной задолженности во многом будет зависеть от того, как станет работать юридическая система. Если не будет возможности для немотивированной экономически просрочки, если должники увидят, что им нельзя уйти от расплаты по долгам, то риски бесконтрольного роста „плохих“ кредитов начнут снижаться», — говорит аналитик ФК «Открытие» Ольга Найденова.
Показательной для рынка стала отчетность ВТБ за I квартал по МСФО. Доля просроченных и реструктированных кредитов составила 4,3%, тогда как в конце 2008 г. этот показатель был чуть ли не в два раза меньше — 2,4%. Представитель ВТБ не смог ответить на вопрос о размере «плохих» долгов на конец года, но отметил, что, оценивая общую ситуацию, руководство банка почти распрощалось с надеждами на прибыль по итогам года.
«Снижение финансовых результатов ВТБ в целом отражает общие негативные тенденции по прибыли и рентабельности российских банков. Замедление темпов роста кредитования, увеличение резервов, рост затрат в неблагоприятных рыночных условиях, а также неустойчивость рынка ценных бумаг и валютного рынка оказали давление на показатели рентабельности российских банков», — отмечает Е. Трофимова. Одна из причин слабых результатов ВТБ — рост отчислений в резервы, которые к концу года могут превысить 8% (диаграмма 1).
Самый большой пессимист — П. Авен. Он прогнозирует рост «просрочки» к концу года до 25—30% от кредитного портфеля всей банковской системы. Однако его коллеги настроены более оптимистично. Начальник управления стратегического анализа ЗАО «ЮниКредит Банк» Валерий Инюшин говорит, что доля «просрочки» по розничному портфелю составила в июне 5,7%, что совпадает со средней цифрой по рынку. Показатель по корпоративным кредитам — 5,5%. У Промсвязьбанка на 1 июля уровень просроченной задолженности по российским стандартам — порядка 7%.
По итогам 2009 г. этот показатель ожидается на уровне 10%. По мнению аналитика ИК «Тройка Диалог» Ольги Веселовой, цифра вполне адекватная: «По методике ЦБ РФ уровень просроченной задолженности
до 10% в целом звучит реалистично. Он будет зависеть от темпов роста кредитного портфеля не меньше, чем от самого ухудшения качества. Пока просроченный корпоративный долг растет на 1,5—2 млрд долл. в месяц, иногда больше. Скорее всего тенденция сохранится».
Юрий Тулинов из НБ «ТРАСТ» отмечает, что уже сейчас реальный уровень просрочки более 10%, а может дойти и до 15% (диаграмма 2). О. Найденова уверена, что этот показатель не превысит 15—20% по МСФО, но и не удивится, если уровень «плохих» долгов окажется выше. Главный экономист компании Merrill Lynch, которая уже распрощалась с российским кризисом, Юлия Цепляева ссылается на опыт соседнего Казахстана, где уровень «плохих» долгов официально достиг 30%. «Исключать ничего нельзя», — говорит эксперт. Между тем первый зампред ЦБ РФ Алексей Улюкаев назвал уровень просрочки 25—30% критичным для устойчивости банковской системы. Но пока монетарные власти не спешат бить тревогу и уверяют, что смогут поддержать банковскую систему. И это ключевой вопрос сегодняшнего дня. От его решения зависит, грозит ли нам осенью пресловутая вторая волна кризиса. Ю. Цепляева утверждает, что страхи беспочвенны.
из НБ «ТРАСТ» отмечает, что уже сейчас реальный уровень просрочки более 10%, а может дойти и до 15% (диаграмма 2). О. Найденова уверена, что этот показатель не превысит 15—20% по МСФО, но и не удивится, если уровень «плохих» долгов окажется выше. Главный экономист компании Merrill Lynch, которая уже распрощалась с российским кризисом, ссылается на опыт соседнего Казахстана, где уровень «плохих» долгов официально достиг 30%. «Исключать ничего нельзя», — говорит эксперт. Между тем первый зампред ЦБ РФ назвал уровень просрочки 25—30% критичным для устойчивости банковской системы. Но пока монетарные власти не спешат бить тревогу и уверяют, что смогут поддержать банковскую систему. И это ключевой вопрос сегодняшнего дня. От его решения зависит, грозит ли нам осенью пресловутая вторая волна кризиса. Ю. Цепляева утверждает, что страхи беспочвенны.«По самым пессимистичным оценкам S&P, потребность в капитализации банков составляет 40 млрд долл., а оценки правительства гораздо ниже, но в любом случае это посильные деньги. Для меня вопрос не в размере денег, а в существовании механизма их быстрой закачки. Для суммы 40 млрд долл. механизмы есть. А если ситуация совсем плохая и нужно 80 млрд долл.? Такую сумму можно быстро и не забросить», — предполагает В. Инюшин. Он предупреждает, что времени на подготовку ко второй волне кризиса у властей не так много, вторая волна оставит не только негативные последствия: «С одной стороны, начнется очередной виток роста просроченной задолженности у компаний, работающих на внутренний рынок и получающих доходы в рублях, а также у импортеров. С другой — кредитные учреждения, располагающие весомой валютной составляющей в активах, получат шанс заработать на переоценке, что, безусловно, поддержит их доходную базу».
Главный экономист «Тройки Диалог» Евгений Гавриленков надеется, что худшее для экономики уже позади: «Угроза „плохих“ долгов стоит не так остро, как полгода назад, когда ставка по кредитам для компаний была выше 20% годовых. Кредитование будет расти, а старые долги — рефинансироваться».
В то же время представители реального сектора говорят, что сейчас можно рассчитывать на понимание разве что со стороны госбанков, остальные финансисты договариваться не спешат. Как и в 1990е гг. все держится на личных договоренностях, цивилизованный рынок опять отступил. Финансовый директор ГК «Обувь России» Елена Роменская замечает, что в чистом виде пролонгация или рефинансирование кредита практически невозможны. В таком случае банку необходимо создавать резервы, и очень немногие могут себе это позволить.
«Как правило, компания находит деньги для погашения кредита на несколько часов или на день-два. В подобной ситуации, конечно, нужна гарантия выдачи кредита от банка. Если после погашения банк по какимлибо причинам передумал, компания оказывается в более худшем положении, чем была изначально», — признается Е. Роменская.
Тем не менее все помнят о старинном рецепте, способном помочь и банкам, и промышленности, — девальвации. В результате отечественные компании смогут повысить конкурентоспособность, а банки — снова заработать на валютных позициях.
«Способность банков генерировать прибыли за счет основной деятельности постепенно сходит на нет, что делает необходимым вмешательство государства — возможно, в форме новой девальвации рубля», — прямо говорит Ю. Тулинов. Он считает, что Центральный банк будет выбирать что наиболее интересно: власти могут совместить девальвацию с капитализацией банков.
Заместитель генерального директора Агентства по страхованию вкладов Андрей Мельников в апреле признавался, что с ноября банковская система получила около 800—900 млрд руб. ресурсов за счет девальвации рубля, и это очень сильно смягчило проблему.
Есть и не такой печальный для населения и компаний — долларовых должников — способ помочь банкам. Центральный банк РФ занимается регулятивными послаблениями, которые значительно облегчают жизнь финансовым учреждениям. В настоящее время речь идет об отмене требований по прибыльности банков для системы страхования вкладов. «Если ЦБ РФ будет продолжать вносить изменения в законодательство, то банки смогут красиво начислять резервы, очень хорошие цифры получать на балансе и, хотя реально просрочка будет более высокая, им удастся сохранить прибыль и достаточность капитала», — считает Ю. Тулинов.
Впрочем, все ухищрения государства пока не радуют представителей реального сектора, задыхающегося от нехватки кредитных ресурсов. «Банковская система не готова дать ни низкие ставки, ни кредиты на срок от трех лет для стабилизации, ни новые инвестиционные инструменты. Банки загнали экономику в яму коротких долгов и сейчас получают „отдачу“», — сетует заместитель генерального директора ОАО «Полипласт» Алексей Горенкин.