Сегодня половина товаров, которые покупатель видит на прилавках наших магазинов, завозится из-за рубежа. Из других стран завозится более 40% продуктов животноводства, 60% автомобилей, три четверти лекарств. Печально не то, что многие товары в РФ не производятся, а то, что нет у нас роста производства, а есть, напротив, падение.
Правительство из года в год пытается стимулировать отечественное производство через реализацию мер тарифно-таможенного регулирования. В частности, был утвержден список современного оборудования, которое можно ввозить на льготных условиях. Российские производители получили преференции при госзакупках и возможность субсидирования процентных ставок по кредитам для предприятий, имеющих потенциал импортозамещения. Но при всем этом темпы увеличения импорта в несколько раз превышают показатели роста производства важнейших видов отечественной продукции.
В 2001—2008 гг., по данным Всероссийского научно-исследовательского конъюнктурного института (ВНИКИ), импортные поставки продовольствия и сельхозсырья росли в 1,6 раза быстрее, чем российское производство. По текстильным изделиям, обуви и одежде аналогичный показатель составил 8,4 раза, машинам и оборудованию — 5,5, электронной и оптической технике — 4,4, транспортным средствам — 7,7 раза. Девальвация рубля в начале нынешнего года, на которую надеялись многие эксперты, тоже лишь немного снизила ценовую конкурентоспособность импорта, но принципиального влияния на расстановку сил на внутреннем рынке не оказала.
На недавних парламентских слушаниях, посвященных защите российских производителей, директор Шуйской машиностроительной компании А. Хохлов говорил: «Отечественного машиностроения для текстильной промышленности у нас уже нет. Инвестиции в основной капитал, которые фиксирует статистика, показывают лишь суммы, которые предприятия платят за покупку бывшего в употреблении у других заводов оборудования. Новую российскую технику никто не приобретает. Возродить нашу отрасль могут только чрезвычайные меры».
Иными словами, все предлагаемые в последние пятнадцать лет меры оказались неэффективными. Проблема гораздо глубже, чем видится на поверхности, ее не снять просто запретом, скажем, на ввоз того или иного товара.
По мнению доктора экономических наук, заслуженного деятеля науки РФ А. Спартака, основным препятствием, мешающим развитию российского производства, является кэптивная банковско-сырьевая модель нашей экономики. Ключевую роль в ней играет банковско-
сырьевой сектор, на него же приходится основная часть биржевого оборота и бюджетных доходов. Главные денежные потоки замкнуты в треугольнике: государство — банки — ТЭК, где держава выступает совладельцем, казначеем, гарантом и координатором всех хозяйственных процессов.
В этих условиях добиться реального роста импортозамещения можно, лишь изменив парадигму экономической идеологии, поменяв коренным образом психологию российских чиновников, считает А. Спартак.
А именно: им нужно поменьше рассуждать о величии России и строить воздушные замки типа придания рублю статуса мировой резервной валюты на фоне его 30-процентной девальвации в течение двух месяцев. Перестать вести разговоры о завоевании международного рынка гражданской авиатехники, в то время как при явной нехватке самолетов для обновления внутреннего парка уже неоднократно снижались импортные пошлины на воздушные суда.
Потенциалом импортозамещения, по оценке независимых аналитиков, обладает большинство отраслей и секторов российской экономики. Но чтобы задействовать его в полную силу, нужно постепенно развязывать тысячи узелков конкретных проблем, внимательно вникая во все детали.
В реальности же наши чиновники, к примеру, ввели предельную величину наценки на отечественные лекарства (20%). В результате, по словам Д. Ременяко, директора Ирбитского химико-фармацевтического завода, дешевые препараты не попадут в отдаленные районы. Просто суммы наценки не хватит, чтобы покрыть транспортные издержки.
Конечно, проще радоваться тому, что мы догнали Италию по размеру ВВП. Но, увы, догнали по дутому размеру, который получен за счет спекулятивных цен на сырье на внешнем рынке, как убедительно показал экономический кризис, когда наш валовой продукт рухнул почти на 10%.
Сатирик М. Жванецкий как-то прокомментировал рассуждения наших лидеров о национальной идее. «Я так понимаю национальную идею. Хочет российский гражданин кушать — и вот, пожалуйста, перед ним готов обед». Добавим: обед, приготовленный из плодов отечественного сельского хозяйства, сваренный и зажаренный в российской посуде, поданный на стол, изготовленный на российской фабрике.
Но вот незадача: российские столы (и стулья, шкафы, кровати, пр.) успешно делают в РФ российские рабочие под брендом шведской ИКЕА. А без заграничного «зонтика» мало кто выживает. Шведы смогли организовать реальное сопротивление реального российского производителя отечественным бюрократам, которые непомерной данью и прочими издевательствами фактически запрещают производить в стране и мебель, и штаны, и прочее нужное. Дело в том, что после выплат всем «семерым с ложкой», российский товар заведомо становится неконкурентоспособным даже при самых высоких ввозных пошлинах на продукты соперников. Шведы на самом верху сумели договориться и получить разрешение на создание рабочих мест и налаживание бесперебойного поступления налогов от производителей и продавцов в казну. Но недавно и шведов «достали». Они заморозили введение в строй новых объектов до тех пор, пока органы государственной власти не займутся своим прямым делом и не оградят бизнес от нападок взяточников и мздоимцев.
Пока исход битвы шведского производственного гиганта с отрядами российской провинциальной бюрократии не очевиден. Российские же производители, прежде всего средние и малые, в Кремль не вхожи, и они фактически беззащитны перед чиновниками.
Иными словами, речь идет о коррупции, которую реальный бизнес называет первейшей причиной торможения производства. Но на парламентских слушаниях об этом подробно не говорили. Хотя та же описанная А. Спартаком схема денежного оборота в российской природе — «государство — банки — ТЭК» — вполне может служить классической и яркой иллюстрацией как раз к теме не написанной еще картины «Коррупция, пожирающая детей реального сектора».