Модернизация с лопатами наперевес

В начале экономического кризиса многие эксперты и бизнесмены говорили о его потенциальной пользе в плане повышения эффективности российской экономики и ее перехода на модернизационный, инновационный путь развития. Данные за минувший год свидетельствуют: все произошло ровно наоборот. Наблюдается опасная своей безысходностью картина: ВВП сокращается больше и быстрее, чем растет безработица. Значит, кризис не заставил работать больше и быстрее, напротив, стала падать производительность труда. И это щедро финансируется из госказны.

В среду, 28 января, глава Минпромторга Виктор Христенко в рамках «правительственного часа» сообщил депутатам о падении в прошлом году промышленного производства в стране на 10,8%, а в самых технологически продвинутых — обрабатывающих производствах — на 16%. В этот же день Росстат обнародовал данные, согласно которым в декабре 2009го число занятого населения уменьшилось еще на 0,2%, а количество безработных возросло на 0,7%. Таким образом, по критериям МОТ, безработица у нас увеличилась до 6,2 млн человек, или на 8,2%.

Рост безработицы в конце года — явление сезонное, не об этом речь. Есть на планете места, где ее уровень хуже нашего. Например, в США или Франции она составляет около 10% к численности экономически активных граждан. Другое дело — производительность труда. Из подоспевших в тот же день данных исследования МОТ о ситуации с занятостью в мире в прошлом году следует, что производительность (выработка на одного работника) упала везде, кроме Восточной и Южной Азии, а также Северной Америки. С Азией все понятно: только Китай и Индия, не замечая кризиса, могут держать высокие экономические показатели всего региона.

В Штатах экономический кризис налицо, о чем в том числе свидетельствуют данные по безработице.

И там действует элементарный закон природы: семеро не сокращенных еще работников начинают работать за троих уволенных, чтобы самим не оказаться на улице. Вот и растет производительность. Работников меньше — работают больше.

У нас такой закон не работает. В среднем за 2009 г. количество безработных было на треть больше, чем в 2008м, но в том же исследовании МОТ говорится, что производительность труда больше всего упала в государствах Центральной и ЮгоВосточной Европы, а также в СНГ — на 4,7%. Таким образом, завоевания предыдущего десятилетия спад производительности труда отыграл.

Вспомним наше завоевание. По оценкам McKinsey, производительность в России за последние десять лет возросла с 18% от уровня США до 26% от того же американского уровня. Значит, за год кризиса мы снова отстали от Штатов по производительности в пять с лишним раз. Впрочем, неудивительно: при 10процентной безработице падение экономики у них в 2009м, по оценке МВФ прошлой осенью, вписывалось в 3%. У нас наоборот: сокращение ВВП опережает рост безработицы. По официальным прогнозам, спад российской экономики составил за минувший год минимум 8,5%, а МВФ скорректировал свою оценку для России с –7,5 до –9%.

Не секрет, что на период кризиса наше государство сделало социальную защиту, борьбу с безработицей, максимально возможное сохранение рабочих мест первостепенными задачами. И это правильно. «Нам необходимо подойти к вопросу сохранения работы и заработков людей с точно такой же решимостью, как в случае со спасением банков», — призывает глава МОТ Хуан Сомавия.

Вопрос в другом: какие рабочие места мы консервируем, а какие создаем для поддержания занятости? На поддержку рынка труда регионы получат из федерального бюджета 36,3 млрд руб. — это сопоставимо с затратами государства на спасение АвтоВАЗа в прошлом году. Поддержание неконкурентоспособного производства за счет денег налогоплательщиков всей страны означает одно — консервацию заведомо отсталого предприятия. Байкальскому комбинату Олега Дерипаски тоже планируется вновь открыть стоки нечистот в уникальное озеро якобы ради спасения рабочих мест. Есть и другие примеры госконсервации производств. Но нет расчетов, доказывающих, что альтернативы не существует. Зато имеется предположение, что выгоднее было бы направить те же 25 млрд не на то, чтобы АвтоВАЗ отдал долги (на днях депутаты Госдумы предложили вспомнить чешский опыт и выставить АвтоВАЗ на продажу за 1 долл.), а чтобы переучить часть работников, другим помочь переехать и приобрести новое жилье, третьим дать кредиты на организацию своего бизнеса и т.д. Может быть, на все это потребовалось бы кратно больше денег, чем на помощь в отдаче долгов. Но это была бы разовая помощь: государство дало бы людям удочки, а не рыбу. А выдача денежного пайка и консервация убыточного производства сегодня означает неизбежную потребность в очередных дотациях завтра и послезавтра.

Еще хорошо помнятся докризисные стенания бизнеса по нехватке квалифицированных рабочих рук и светлых инженерных голов.

Слышны и голоса экспертов о пользе кризиса для роста эффективности и модернизации экономики. Судя по 17процентному падению капитальных инвестиций, с модернизацией дела плохи. Есть ощущение, что, когда кризис закончится, немало временно занятых отложат непристижные метлы и вернутся к лопатам на ожившие стройки снова нагонять американскую производительность труда. Согласитесь: с лопатами это нелегко.

Между тем падение производительности труда изза социальной политики, направленной на денежную помощь тем, кто не может производить приличные товары и услуги, не просто консервирует отсталость. В результате не возникает спрос на конкурентоспособные технику и технологии. В связи с этим стоит обратить внимание вот на что. Эксперты и аналитики испереживались изза 60процентного падения в автопроме, но умудряются не замечать, что еще больше пострадало производство металлорежущих станков. Вот вам и модернизация.