Режим ручного управления экономикой и социальными процессами с крылатой фразой «Верните ручку», похоже, меняется на методы кризисного управления. По крайней мере в моногородах. Правда, не во всех. Пока отобраны три города, администрации которых защитили в Москве свои комплексные программы управления рисками. Им потекли денежные потоки из государственной казны.
Деньги из федерального бюджета — 3,5 млрд руб. на троих — получат Нижний Тагил (Свердловская область), Тольятти (Самарская область) и Саров (Нижегородская область). Средства намечено использовать на диверсификацию имеющихся производств, открытие новых бизнес-площадок, в том числе для малого и среднего предпринимательства.
«Это первый в нашей стране опыт построения стратегических планов развития городов», — говорит заместитель министра регионального развития Юрий Осинцев. По его оценке, рассмотрение локальных антикризисных мер выявило три минуса. Первый — сжатые сроки подготовки программ модернизации и реструктуризации имеющихся производственных мощностей, открытия новых рабочих мест. Второй — неумение муниципальных властей, а зачастую и региональных, разрабатывать долгосрочные прогнозы и планы. Третий — чрезмерная уверенность местных чиновников в том, что федеральный бюджет выделит столько денег, сколько они попросят. Ю. Осинцев призывает умерить аппетиты, ибо одним из условий предоставления федеральной помощи является непременное участие местных и региональных бюджетов в софинансировании утверждаемых проектов.
На поддержку в текущем году еще 20 моногородов планируется выделить из государственной казны 27 млрд руб. Это 10 млрд — субсидии, 10 млрд — бюджетные кредиты, еще 5 млрд пойдут на поддержку жилищно-коммунального комплекса и 2 млрд руб. — на развитие малого и среднего бизнеса.
На очереди города Сокол (Вологодская область), Набережные Челны и Камские Поляны (Республика Татарстан), Гуково (Ростовская область) и Байкальск (Иркутская область). Всего Министерство регионального развития РФ насчитало 335 терпящих бедствие моногородов. И в каждом муниципальные служащие и региональные чиновники корпят над своими стратегиями спасения.
Как получить триллион
Порядок принятия комплексной программы развития моногорода (КПРМ) представлен утвержденной правительством схемой. Сами программы по федеральной методике должны обеспечить переход муниципального образования в зону управляемого риска и открыть перспективу для развития бизнеса и достойной жизни населения.
Структура КПРМ должна ответить на четыре вопроса: что происходит и каковы ключевые угрозы? Что делать? Как делать? Как управлять процессом?
Ответы на эти вопросы предусматривают диагностику финансовых потоков, разработку возможных сценариев реализации программ, взаимоувязанных со стратегиями развития субъектов Федерации, выполнение ряда мероприятий.
Наряду с перезревшей давно диверсификацией градообразующего предприятия рекомендовано формировать технопарки и особые экономические зоны, бизнес-инкубаторы, учреждать гранты на открытие бизнеса, обучать население предпринимательству, обеспечить временную занятость молодежи.
Краткосрочным КПРМ отведен один год, среднесрочным — не более трех лет, долгосрочным — за пределами этого срока. В течение года должна быть обеспечена занятость населения моногорода. Впоследствии экономика территории переводится на многоотраслевую структуру и достигается бюджетная устойчивость муниципального образования.
В общей сложности на все это, по информации заместителя директора Департамента по мониторингу и оценке деятельности органов власти Министерства регионального развития РФ Игоря Болотова, потребуется не менее 1 трлн руб. Но не сумма будоражит воображение. Тревожит то, что помимо местных стратегий федеральная власть принимает специальные отраслевые программы государственной помощи. Например, отдельно по автоградам Тольятти и Набережные Челны. Опять производство отделяется от социальной сферы. Кто станет стрелочником?
Уверенность трех избранных
Мэр города Сарова Валерий Димитров не видит себя в случае неудачи в роли крайнего. Наоборот, он полон оптимизма. Развитие закрытого административно-территориального образования видится «тремя векторами»: наука под эгидой Росатома, университетское обучение с последующим трудоустройством общими усилиями и православие у русской святыни — Саровской пустыни. В городе, где профессиональная деятельность 1700 человек связана с высокими технологиями, уже на выходе невиданный ранее супермощный компьютер, начаты работы по программе нанокорунд. Возможно, и есть основания у главы городской администрации заявить корреспонденту «ЭЖ», что Саров станет эталоном малого российского города.
Уверен в светлом будущем Нижнего Тагила и заместитель главы города по экономике и финансам Андрей Ларин. Не без гордости он напомнил корреспонденту «ЭЖ», что своими планами уральцы успели поделиться с премьер-министром России в конце прошлого года. В частности, как будет модернизироваться «Уралвагонзавод». Поделились планами формирования химического кластера на базе комбината «Уралхимпласт» и открытия Уральского индустриального парка с перспективой превращения его в особую экономическую зону. Часть федеральных денег в Нижнем Тагиле намерены использовать на создание крупного логистического центра класса «А» на потоке грузов с востока на запад и с юга на север.
С начала экономического кризиса безработица здесь выросла в восемь раз и достигает, по разным оценкам, почти 10% числа трудоспособного населения. Бюджетная обеспеченность города сегодня в 1,5—1,8 раза меньше, чем в моногородах Череповец и Магнитогорск.
Нет поводов для беспокойств и у руководителя управления внешнеэкономической деятельности и маркетинга мэрии Тольятти Дмитрия Жаринова. Например, он не видит угрозы массового переезда людей с берегов Волги на берега Невы: «Тольятти всегда был донором специалистов для других автоградов. Например, для КамАЗа». Сейчас в городе проживает 720 000 человек и отъезд части аборигенов не станет большой потерей для Тольятти, считает Д. Жаринов. Оставшимся работа найдется, поскольку намечается диверсифицировать и автопром, и химическое производство. Планируется также создать производственно-технологический парк по производству комплектующих для ВАЗа и сформировать IT-парк «Жигулевская долина».
Разработка и приемка комплексной программы развития моногородов не исключают возможности рецидива ручного управления.
Не по своей вине жители знаменитого теперь Пикалево и давно печально известного Байкальска стали обитателями «островов невезения». На Балтике крупный бизнес занялся оптимизацией своих активов, в Сибири градообразующее предприятие не один десяток лет числится основным загрязнителем воды и берегов священного моря. Тем не менее и в том, и в другом случае ситуацию разруливал председатель правительства.
Справка
В 335 российских моногородах проживает 25% городского населения страны, или 16 млн человек. В них производится 16% суммарного валового регионального продукта.
Признаки моногорода
•25% экономически активного населения заняты на градообразующем предприятии или нескольких предприятиях, осуществляющих деятельность в едином производственно-технологическом процессе
• 50% объема промышленного производства приходится на долю градообразующего предприятия или нескольких предприятий, осуществляющих деятельность в едином производственно-технологическом процессе
• Жители и предприятия неспособны своими силами компенсировать риски внешней экономической среды, что становится непреодолимым препятствием устойчивого развития территории
Источник: Министерство регионального развития РФ
Мнения экспертов
Вячеслав Бабурин,
доктор географических наук,
профессор кафедры экономической и
социальной географии МГУ
имени М.В. Ломоносова
Моногорода — не феномен нашего времени и только нашей страны. Они — продукт территориального разделения труда. Из-за меняющейся конъюнктуры рынков повсюду такие города испытывают схожие проблемы. В мире накоплен немалый опыт преодоления сложных ситуаций. Например, в США развивают креативную индустрию исходя из места расположения города, а не из наличия в нем монопрофильного производства. Допустим, открываются народные промыслы, налаживается производство мебели или появляется шоу-индустрия. Это и есть модернизация.
И не надо ничего специально выдумывать. Только не следует модернизироваться по шаблону. В каждом случае нужен индивидуальный подход.
Артем Шадрин,
заместитель директора департамента
стратегического управления (программ)
и бюджетирования Министерства
экономического развития РФ
В современной России примером реструктуризации моногородов служит опыт перепрофилирования городов, связанных с добычей угля. Теперь поддержаны комплексные планы других местных администраций. В частности, самарский кластер новых индустрий объединил интересы Тольятти и областного центра.
В каждом городе своя визитная карточка, но не все ее видят и умеют пользоваться ею. Пример — местные аэропорты, откуда начинается ориентация на местности у инвестора. Деловой человек никогда не станет пользоваться невразумительной визитной карточкой. Так и местные власти просто обязаны сообща работать над общим имиджем.
Ирина Макиева,
заместитель председателя Внешэкономбанка,
руководитель межведомственной рабочей группы
по модернизации моногородов
Сейчас в списке избранных осталось 25 городов. Два отсеялись, так как ситуация в них нормализовалась и проблема с занятостью не вызывает опасений.
Особое внимание при рассмотрении программ уделяется трендам на рынке труда: где высвобождаются люди, по каким специальностям и куда их можно трудоустроить. Если в программе нет четкой линии занятости населения, документ отправляется на доработку.
На средства из государственной казны моногород сможет рассчитывать только при условии софинансирования со стороны региона, муниципалитета и частных инвесторов, в том числе собственников головного предприятия.
Денис Визгалов,
доцент ГУ-ВШЭ,
руководитель проектов фонда
«Институт экономики города»
Модернизация моногородов обязательно должна предусматривать реструктуризацию и расширение местного предпринимательства. Стремлением развивать малый и средний бизнес отличаются утвержденные стратегии трех моногородов, которым по решению правительственной комиссии под председательством первого вице-премьера Игоря Шувалова направляются федеральные деньги.
Конечно, государственную поддержку надо было оказывать раньше, еще до кризиса. Рецепты кризисного управления есть.
Три проекта мало, запускать в этом году надо минимум 10—15. Считаю, что к разработке таких локальных антикризисных программ надо активнее привлекать местные администрации и экспертное сообщество со стороны. В том числе социологов, психологов, поскольку намечаемые меры напрямую связаны с чувствами и самоощущениями людей.