С 1 июня 2015 г. в ГК РФ действует ст. 431.2 (введена Федеральным законом от 08.03.2015 № 42-ФЗ), которая предусматривает обязанность стороны, которая при заключении договора либо до или после его заключения дала другой стороне недостоверные заверения об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора (в том числе относящихся к предмету договора, полномочиям на его заключение, соответствию договора применимому к нему праву, наличию необходимых лицензий и разрешений, своему финансовому состоянию либо относящихся к третьему лицу), возместить другой стороне по ее требованию убытки, причиненные недостоверностью таких заверений, или уплатить предусмотренную договором неустойку. На основании этой нормы компания-покупатель могла бы потребовать от продавца возмещения убытков в связи с уплатой кредита, о котором продавец не сообщил в письме о раскрытии информации, и процентов по нему. Однако эта норма распространяется на отношения, возникшие после 1 июня 2015 г. (ст. 4 ГК РФ). Соответственно, если договор был заключен два года назад, то правила ст. 431.2 ГК РФ на него не распространяются — руководствоваться необходимо прежней редакцией Кодекса. Но как такие отношения регулировались до появления в гражданском законодательстве нормы об ответственности за недостоверные заверения об обстоятельствах?
Безусловно, норма о заверениях об обстоятельствах многое разъяснила для разрешения такого рода споров. Однако и до ее появления в российском законодательстве были инструменты для борьбы с недобросовестными контрагентами. В частности, речь идет о таких нормах, как ст. 178 ГК РФ, позволяющая признать недействительной сделку, совершенную под влиянием существенного заблуждения, а также ст. 475 ГК РФ, согласно которой если недостатки товара не были оговорены продавцом, то покупатель, которому передан товар ненадлежащего качества, вправе по своему выбору потребовать от продавца:
-
соразмерного уменьшения покупной цены;
-
безвозмездного устранения недостатков товара в разумный срок;
-
возмещения своих расходов на устранение недостатков товара.
Президиум ВАС РФ в п. 6 информационного письма от 10.12.2013 № 162 «Обзор практики применения арбитражными судами статей 178 и 179 Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснил, что оба способа защиты нарушенного права (предусмотренные ст. 178 и 475 ГК РФ соответственно) могут применяться альтернативно по усмотрению истца. Так, например, в одном деле в 2004 г. между Министерством имущественных отношений одного субъекта Федерации (продавцом) и компанией как победителем открытого аукциона (покупателем) был заключен договор купли-продажи акций одного АО, принадлежавших на праве собственности субъекту Федерации, составлявших 74,13% уставного капитала эмитента. После совершения сделки выяснилось, что в информационном сообщении о проведении аукциона были указаны недостоверные сведения о финансовом состоянии АО, а именно был существенно занижен размер его задолженности перед бюджетом. Узнав об этом, компания — покупатель акций обратилась в суд с требованием признать договор купли-продажи акций недействительным как совершенный под влиянием существенного заблуждения. Дело прошло несколько кругов рассмотрения в различных инстанциях, и в итоге ФАС Уральского округа пришел к выводу, что что указание в информационном сообщении недостоверной информации о размере задолженности АО перед бюджетом действительно повлекло заблуждение истца относительно качества предмета сделки, и признал ее недействительной (постановление ФАС Уральского округа от 10.05.2006 № Ф09-3534/06-С5 по делу № А07-19069/04).
Но поскольку в рассматриваемом случае покупатель акций имеет целью не оспаривание сделки, а возмещение убытков, связанных возвратом банку долга и процентов, то разрешать этот вопрос необходимо именно через норму о качестве товара — ст. 475 ГК РФ.
Нельзя сказать, что суды охотно соглашались применять норму о качестве товара к акциям, если речь шла о финансовом состоянии их эмитента. И все же положительная практика есть. Так, в одном деле (постановление ФАС Уральского округа от 06.05.2010 № Ф09-2540/10-С4 по делу № А60-48826/2009-СР) между компанией и предприятием был заключен договор, по которому предприятие продало компании акции одного общества. Договор был заключен с учетом оценки рыночной стоимости продаваемого пакета акций независимым оценщиком, которая составила около 350 млн руб. Однако впоследствии, уже после исполнения договора, покупатель узнал, что при составлении отчета оценщик необоснованно учел 13 объектов недвижимости, права собственности на которые у общества не было. Отсутствие данных объектов недвижимости в собственности эмитента акций, по мнению покупателя, существенным образом влияло на качественные характеристики приобретенных им акций и снижало их рыночную их стоимость. На этом основании он обратился в суд, требуя уменьшить покупную цену акций на 91 000 руб. в порядке, предусмотренном ст. 475 ГК РФ. Материалами дела было подтверждено, что отсутствие у эмитента права собственности на 13 объектов недвижимости значительно влияет на такие качества проданного товара (пакета акций), как ликвидность и инвестиционная привлекательность, и снижает его рыночную стоимость. На этом основании суды первой и кассационной инстанций пришли к выводу, что по договору купли-продажи был продан товар ненадлежащего качества, недостатки которого не были оговорены продавцом, и, руководствуясь п. 1 ст. 475 ГК РФ, предоставляющим покупателю право потребовать от продавца соразмерного уменьшения покупной цены, признали требование истца об уменьшении покупной цены акций правомерным.
Иными словами, шансы взыскать сумму неоговоренной задолженности АО с продавца акций есть. Хотя надо отметить, что в отношении сделок, совершенных после 1 июня 2015 г., разрешать такие споры, вероятнее всего, будет проще.