Можно ли признать реорганизацию должника-банкрота подозрительной сделкой?

Российское законодательство не содержит специальных правил об оспаривании реорганизации в рамках про­цедуры банкротства. Поэтому обратимся к нормам об оспаривании сделок. К рассматриваемому случаю может быть применим п. 2 ст. 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве). Согласно этой норме сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной при условии, что:

• сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления;

• был причинен вред имущественным правам кредиторов;

• другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

Ключевой вопрос в данном аспекте: можно ли рассматривать реорганизацию в целом или передачу имущества выделенному обществу в качестве сделки, в том числе подозрительной сделки?

В российской доктрине долгое время дискуссионным оставался вопрос правовой природы реорганизации. Одни исследователи исходили из того, что реорганизация представляет собой сделку. Соответственно, к ней могут применяться положения ГК РФ о сделках, включая нормы о недействительности. Другие — из того, что реорганизация представляет собой сложный фактический (юридический) состав, а значит, нормы о недействительности сделок в отношении нее не действуют. Подобное расхождение в подходах наблюдалось и в судебной практике. В одних случаях суды на основании соответствующих правил о сделках признавали реорганизацию недействительной (см., например, постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 06.07.2005 № А19-20100/03-23-4-Ф02-3218/05-С2), а в других, напротив, отказывали в соответствую­щих требованиях, отмечая особую природу реорганизации (см., например, постановление ФАС Волго-Вятского округа от 11.05.2005 № А28-11993/2004-311/17).

Вопросы возникали и относительно квалификации отдельных действий, входящих в процесс реорганизации. В частности, дискутировался вопрос о том, можно ли отдельно оспорить разделительный баланс и передаточный акт как сделку. В отдельных судебных актах ответ на данный вопрос суды давали положительный (см., например, постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 20.07.2004 № А33-438/04-С1-Ф02-2673/04-С2). Между тем возобладала позиция, что передача имущества в соответствии с разделительным балансом не является самостоятельной сделкой в контексте ст. 153 ГК РФ. Данное действие само по себе не направлено на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, а является исполнением воли органа юридического лица, принявшего решение о реорганизации, и практичес­кой реализацией этого решения (см. постановление ФАС Московского округа от 09.08.2002 № КГ–А41/5085–02).

Действующая редакция ГК РФ окончательно отошла от сделочного подхода к реорганизации. На сегодняшний день в Кодексе закреплены два возможных последствия ненадлежащей реорганизации: признание недействительным решения о реорганизации корпорации и признание реорганизации несостоявшейся.

Между тем применительно к спорам в рамках банкротства обозначенные два подхода сохраняются: в одних случаях суды признают реорганизацию (передаточный акт) подозрительной сделкой, в других — нет. Первый подход при этом преобладает. В связи с этим шансы оспорить реорганизацию достаточно высоки, хотя предсказать решение суда однозначно сложно.

Рассмотрим несколько конкретных примеров.

Прежде всего, интерес представляет постановление АС Западно-Сибирского округа от 15.06.2017 № Ф04-1935/2017 по делу № А27-21263/2014. ФНС России обратилась в суд с заявлением о признании недействительной сделки по реорганизации общества-должника на основании ст. 61.1 Закона о банкротстве. Суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что реорганизация общества не является сделкой, а представляет собой установленный законом способ прекращения и возникновения юридических лиц, в связи с чем отсутствуют основания для применения ст. 61.1 Закона о банкротстве.

Между тем, по мнению кассации, суды не учли следующее. В силу п. 3 ст. 61.1 Закона о банкротстве под сделками, которые могут оспариваться по правилам главы III.1 указанного закона, понимаются действия, направленные на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с различными отраслями законодательства РФ, а также действия, совершенные во исполнение судебных актов или правовых актов иных органов государственной власти. Следовательно, действия по передаче имущества должника в процессе реорганизации юридического лица, направленные на вывод его активов, могут быть оспорены по правилам главы III.1 Закона о банкротстве.

Следует отметить, что в рассмат­риваемом деле суд признал недействительной сделкой саму реорганизацию. Между тем в других делах (постановления АС Уральского округа от 28.12.2016 № Ф09-9346/16 по делу № А60-16317/2015, Московского округа от 13.06.2017 № Ф05-16574/2014 по делу № А40-172808/13) суды удовлетворяли требования о признании подозрительной сделкой не всей реорганизации, а конкретно действий по передаче имущества выделенному в ходе реорганизации обществу.

Противоположная позиция была высказана в постановлении АС Поволжского округа от 14.03.2017 № Ф06-2972/2015 по делу № А65-13937/2014. Кассация отменила решения нижестоящих судов, признавших подозрительной сделкой передачу должником имущества выделенному при организации обществу, в ходе которой должник вывел преобладающую часть своих активов. В этом деле суд округа руководствовался следующей логикой. Передача имущества в собственность правопреемника на основании разделительного баланса, утвержденного решением собрания акционеров, не может расцениваться в качестве сделки, подлежащей оспариванию. Реорганизация представляет собой сложный юридический состав. Следовательно, невозможно оспаривание самой по себе передачи имущества, произведенной в рамках реорганизации и во исполнение принятых решений. Кроме того, как подчеркнул суд, в рассмат­риваемом случае невозможно восстановление положения, существовавшего до совершения сделки, в связи с тем, что придется в таком случае ставить вопрос о самом факте создания и существования вновь образованного юридического лица.

Учитывая, что размер кредиторской задолженности перед кредитором в рассматриваемом случае составляет около 20% общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, то с соответствующим заявлением в суд кредитор сможет обратиться сам, не дожидаясь действий конкурсного управляющего (п. 2 ст. 61.9 Закона о банкротстве). Кредитор может заявить требование либо об оспаривании самой реорганизации как подозрительной сделки, либо об оспаривании передачи имущества выделенному обществу.