Согласно ст. 2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве) конкурсными кредиторами являются кредиторы по денежным обязательствам. Учредители (участники) должника, перед которыми должник несет ответственность по обязательствам, вытекающим из такого участия, исключены из перечня возможных конкурсных кредиторов.
Согласно п. 2 ст. 4 Закона о банкротстве для определения наличия признаков банкротства должника учитываются размер денежных обязательств, в том числе размер задолженности за переданные товары, выполненные работы и оказанные услуги, суммы займа с учетом процентов, подлежащих уплате должником. В перечень исключений — задолженностей, не подлежащих учету, — при этом включены обязательства должника перед его учредителями (участниками), вытекающие из такого участия.
Из обозначенных норм следует, что возможность признания лица конкурсным кредитором в деле о банкротстве обусловлена существом обязательства, лежащего в основании требования к должнику. Учредители (участники) юридического лица (должника) по обязательствам, вытекающим из такого участия, не могут являться его конкурсными кредиторами.
Права участников общества с ограниченной ответственностью определены в ст. 8 Федерального закона от 08.02.98 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью». К ним относится, в частности, право участвовать в управлении делами общества, получать информацию о деятельности общества, принимать участие в распределении прибыли, получить в случае ликвидации общества часть имущества, оставшегося после расчетов с кредиторами, или его стоимость.
Правам участников корреспондируют соответствующие обязанности общества, при ненадлежащем исполнении которых участники общества вправе предъявить обществу свои имущественные и неимущественные требования. Таким образом, к обязательствам должника перед его учредителями (участниками), вытекающим из их участия в обществе, относятся обязательства, корреспондирующие корпоративным правам участников и регулируемые нормами корпоративного законодательства.
В соответствии с положениями ст. 807, 808 ГК РФ по договору займа одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Правоотношения, основанные на договорах займа, регулируются нормами главы 42 ГК РФ.
Сама по себе выдача займа компании-банкроту ее участником не означает автоматически, что отношения между заемщиком и кредитором носят исключительно внутрикорпоративный характер. Таким образом, шансы участника включить свое требование к обществу в реестр кредиторов достаточно высоки. Здесь, однако, важно учитывать ряд нюансов и актуальные правовые позиции высших судебный инстанций.
Согласно п. 26 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать следующие обстоятельства:
-
позволяло ли финансовое положение кредитора предоставить должнику соответствующие денежные средства;
-
имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником;
-
отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т. д.
Суд должен будет изучить договор займа, выяснить, действительно ли были перечислены деньги, существовала ли необходимость в займе, на какие цели были израсходованы средства, нет ли со стороны участника общества злоупотребления правом.
Интерес в рассматриваемом аспекте представляют два судебных акта, вынесенных ВС РФ по итогам рассмотрения требования участников общества о включении их требований из договора займа в реестр требований кредиторов.
Первый акт — Определение ВС РФ от 06.08.2015 № 302-ЭС15-3973 по делу № А33-16866/2013. Суд первой инстанции во включении требований отказал, посчитав, что участник общества не может конкурировать с другими кредиторами должника и должен нести риск отрицательных последствий, связанных с банкротством. Апелляция и первая кассация поддержали данное решение. Однако ВС РФ отправил дело на новое рассмотрение. Он исходил из того, что сам по себе факт того, что заимодавцем выступает участник должника, является недостаточным для вывода об отсутствии заемных отношений и направленности на реализацию внутрикорпоративных отношений. При этом он указал нижестоящим судам на необходимость более полного исследования того, была ли у заимодавца реальная возможность для перечисления соответствующей денежной суммы.
Второй акт — Определение ВС РФ от 06.07.2017 № 308-ЭС17-1556(2) по делу № А32-19056/2014. В данном деле суды нижестоящих инстанций, напротив, изначально заняли позицию участника общества и включили его требование в реестр. ВС РФ, между тем, вернул дело на новое рассмотрение, руководствуясь следующей логикой.
Действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым очередность удовлетворения требований из гражданских правоотношений аффилированных (связанных) кредиторов понижается. Вместе с тем в силу абз. 8 ст. 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия. По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством, но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются. Например, речь может идти об обязательствах, возникновение и существование которых было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника.
Участник как член высшего органа управления объективно влияет на хозяйственную деятельность должника. Поэтому в случае последующей неплатежеспособности должника на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.
Таким образом, вероятно, что и в рассматриваемом вопросе суд будет исследовать правовую природу отношений между участником и должником, поведение участника в период, предшествующий банкротству. Если у участника была реальная возможность определять действия юридического лица, то суд может прийти к выводу, что предоставленный заем носил характер компенсации за негативные результаты воздействия на хозяйственную деятельность должника. Он использовался вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов.