История с компенсацией нефтяникам поставок моторного топлива на внутренний рынок в очередной раз возбудила интерес к средствам Фонда национального благосостояния (ФНБ) – Минфин предлагает платить компенсацию именно оттуда.
Пока решения нет, но, как пишут аналитики Райффайзенбанка, по мере увеличения запасов валюты в распоряжении правительства, – а она исправно поступает по бюджетному правилу, – все более очевидно, что речь будет идти не о том, использовать или нет деньги ФНБ, а о том, как именно их использовать. Для этого размер ликвидной части фонда (средства за вычетом уже осуществленных инвестиций) должен достигнуть 7% ВВП.
Фактический запас валюты, полученной по бюджетному правилу (ликвидная часть ФНБ и средства на счетах, где учитываются нефтегазовые дополнительные доходы), превысил 7% еще в конце 2018 г., констатируют аналитики, а в марте достиг 9 трлн руб., что составляет 8,2% ВВП. Но по регламенту средства с этих счетов (в размере покупок валюты за прошлый год) перечисляются в ФНБ в июне, поэтому формально порог в 7% будет превышен лишь в июне 2019 г..
Минфин предложил две взаимодополняющие инициативы – как использовать средства ФНБ:
1) расширить список активов, куда средства фонда могут быть инвестированы (по примеру фонда под управлением Norges Bank Investment Management, NBIM, в Норвегии);
2) поддержать льготное финансирование покупателей российского несырьевого экспорта.
Другие стратегические изменения в регламенте фонда пока властями не анонсировались. Аналитики банка отмечают, что в прошлом году (когда вопрос использования средств ФНБ также обсуждался) звучали, например, инициативы использовать часть средств на инвестиции в проекты, затеянные во исполнение майского указа президента Путина. Пока кажется, что власти не рассматривают последнюю инициативу, что, на взгляд Райффайзенбанка, экономически верное решение. Во-первых, косвенно это будет означать усиление зависимости экономического роста от конъюнктуры цен на нефть, а значит – и косвенным нарушением бюджетного правила (пусть и с лагом), а во-вторых, будет сопряжено с рисками неэффективного использования средств, а ведь основная задача суверенного фонда – быть подушкой безопасности, а не ресурсом для стимулирования экономического роста.
Идея субсидирования потребителей российской несырьевой экспортной продукции, на взгляд аналитиков, также выглядит непрозрачной и несет в себе риски. Подавляющая часть экспорта товаров из России – сырье (нефтегазовая продукция, металлургическое и сельскохозяйственное сырье), тогда как порядка половины явно несырьевой продукции (машины и оборудование и прочие несырьевые товары сумме 34 млрд долл. за последние 4 квартала), занимает продукция военного назначения (15 млрд долл.) Условия по кредитам потребителям этой продукции могут быть нерыночными – например, низкие процентные ставки и возможность списания долга.
Наиболее экономически эффективным способом управления средствами фонда из предложенных, по мнению Райффайзенбанка, могло бы стать инвестирование средств в более широкий круг рыночных инструментов. Но по аналогии с Норвежским фондом, необходимо будет внести изменения в регламент использования средств фонда с целью повышения его долгосрочной устойчивости. Так, в случае NBIM невозможно использовать капитал фонда для текущих нужд (бюджет Норвегии может использовать лишь процентные доходы).