В докладе «Год ковида: предварительные итоги и вызовы десятилетия», анализируются экономические, политические и социальные итоги этого года в контексте долгосрочных тенденций развития России, мира и постсоветского пространства. Документ готовили Кирилл Рогов, Александр Кынев, Владимир Гимпельсон, Евсей Гурвич, Евгений Гонтмахер, Олег Вьюгин, Аркадий Дубнов, Наталья Зубаревич, Владимир Гельман.
Авторы отмечают: несмотря на то, что мировая экономика пережила, вероятно, крупнейшее сокращение со времен Второй мировой войны (-4,5% мирового ВВП), последствия первого года пандемии оказались несколько лучшими и в отношении смертности (2 млн. зарегистрированных смертей), и в экономическом смысле, чем это представлялось в начале.
По мнению исследователей, в целом, последствиями пандемии и опыта борьбы с ней станут: (1) ускорение цифровизации экономики и социальных практик, с одной стороны, и усиление государственного контроля за информационной оболочкой граждан, с другой, (2) долгосрочные ограничения для роста мировой экономики и дальнейший рост экономического неравенства, (3) упрочение авторитарных режимов и серьезные вызовы либеральным порядкам, принуждающие их к поиску новых форм и стратегий консолидации национальных интересов.
Исследователи пишут, что Россия внешне неплохо прошла кризис, вызванный падением внешнего спроса (прежние были в 2009 и 2015 гг.), но он снова не повлечет структурных изменений. Это приведет к тому, что ее экономика будет стагнировать с «крейсерской скоростью» в 1% в год и к 2030 г. не только не войдет в топ-5, но и уступит свое шестое место Индонезии.
«Размер поддержки экономики в России (3,5% ВВП) был существенно меньшим, чем в развитых и крупных развивающихся странах (в частности – в Китае). Это связано с тем, что российское правительство стремилось сохранить резервы перед лицом неопределенности на нефтяном рынке и возможных ограничений на рынке заимствований. При этом сокращение российской экономики (минус 4 – 4,5% ВВП) оказалось умеренным, что свидетельствует об эффективности антикризисных мер. Однако ограниченность пакета поддержки и зависимость от нефтегазовых доходов не позволяет рассчитывать на энергичное восстановление», - говорится в докладе.
Авторы полагают: скупая поддержка экономики в кризис смогла удержать падение ВВП на уровне 4,5%, но только благодаря аномально большой доле государства. Формально поддержка может быть названа эффективной, но никаких основ для быстрого восстановления после 2020 г. заложено не было.
По мнению экспертов, формально благоприятные показатели рынка труда и умеренное снижение реальных доходов (4%) отражают ситуацию скорее в более благополучном бюджетном и корпоративном секторе. В «плохо видимом» секторе малого бизнеса и самозанятости ситуация, скорее всего, гораздо хуже.
Отмечается, что конфронтационная внешняя политика заставляет российское правительство все более следовать малопродуктивной модели «осажденной крепости» в выборе экономических стратегий. А «во внутренней политике Кремль снова отдал приоритет контролю над развитием, избавлялся от располагающих политическим капиталом губернаторов и продолжал политику подчинения региональных элит варягам-технократам. Выражение этого — большая (1 трлн руб.) помощь регионам, которую из-за зарегулированности не получилось перенаправить на борьбу с пандемией».
Авторы считают, что «правительство фактически смирилось с перспективой второго десятилетия стагнации, о чем свидетельствует «девальвация» «целей развития»: подписанный в июле 2020 г. указ не только переносит на 2030 г. цели, заявленные на 2024 г. в предыдущем указе 2018 г., но еще и корректирует их в сторону понижения».
Подчеркивается, что система госуправления в стрессовой ситуации проявила свои системные недостатки: невысокий инфраструктурный потенциал на фоне высокого силового, «зарегулированность» и широкую дискрецию контрольно-надзорных ведомств, а также склонность к подмене реального решения проблем манипулированием отчетностью, информацией и общественным мнением.
Один из самых авторитетных российских экономистов, Евсей Гурвич, пишет: Россия в 2020 г. не воспользовалась благами ни жестких запретов, ни диверсификации экономики. Самые сложные экономические проблемы у страны не позади, а впереди. «Из этого кризиса Россия не вылезет за счет накачки спроса нефтедолларами и расширения кредитования, а «никакого другого [механизма] взамен так и не удалось создать», - подводит итог экономист.