Куда ведёт общество потребления и несправедливости?

Невозможно вечно потреблять, не созидая взамен. Даже если творцом многих благ является сама Природа. Но для созидания необходима мотивация. Прежде всего, гарантированная, соответствующая личному вкладу каждого, общественно признанная, справедливая доля дохода от производимого продукта. Тогда неравенство станет стимулом к эффективной деятельности, а не причиной имитации труда и стремления к потреблению любой ценой. Как говорил Махатма Ганди, «на земле есть всё, чтобы удовлетворить потребности каждого, но не алчность каждого»…

*****

Игорь Аглицкий, профессор Финансового университета при Правительстве РФ: в стране «жизнь стала лучше в аспекте потребления, но не в аспекте созидания». Сформировалось общество потребителей, не готовых к эффективному и созидательному труду («Независимая газета», 12 апреля 2016 г.).

Согласиться с этим с этим однозначным посылом автора можно лишь с существенными оговорками, отмечая при этом противоречивость и непоследовательность некоторых его утверждений.

Первое. «Многие ностальгируют по советским временам, вспоминая хорошее и забывая плохое».

Вопросы. Но раз об этом свидетельствуют социологические опросы, почему, перечисляя всем известное и не отрицаемое большинством россиян «советское плохое», не назвать не забытое даже спустя четверть века «советское хорошее»?

Почему непредвзято не объяснить этот феномен, тем более что некоторые советские традиции, нормы, правила ныне востребованы?

Второе. «Кризис 1998 г. нанёс по российскому бизнесу колоссальный удар. Многие мелкие предприниматели от него не оправились. Созидание пошло на убыль. Но спасли два ключевых фактора. Первый — появление сильного лидера в лице президента Путина. Второй — высокие цены на углеводороды. Вроде бы жизнь стала лучше — в аспекте потребления. Но не в аспекте созидания».

Вопросы. Спрашивается, какое «созидание» пошло на убыль во второй половине «лихих 90-х», не говоря уже об их первой половине? Разве что «инновации» в схемах приватизации, вывода капиталов за рубеж и создания офшоров?

Почему ни слова о том, что именно недолго просуществовавшее правительство Примакова — Маслюкова своими продуманными, решительными действиями коренным образом изменило ситуацию: преодолело глубочайший кризис, в который ввергли российскую экономику политически ангажированные действия предшественников, и заложило основы дальнейшего развития?

Третье. Чтобы потреблять, сначала надо произвести — это действительно бесспорная аксиома экономики. «Но зачем производить, если можно потреблять не напрягаясь?.. Россияне брали в кредит всё подряд — от мобильных телефонов до автомобилей… Вера в крепкий рубль, в незыблемость экономики страны и просто подражательный инстинкт сформировали огромную массу заёмщиков, которые сегодня должны банкам более 10 трлн руб.».

Вопросы. Кто, как не власть, банки, телевидение и СМИ, Интернет, изо дня в день уверяли в крепости рубля, твердили о продвинутости и преимуществах жизни в кредит, демонстрировали «красивую жизнь» и «примеры» для подражания?

Разве не они дружно подталкивали россиян к выгодным для бизнес-структур инвестициям и приобретениям? И когда российская экономика оказалась в кризисе, а многие граждане — «крайними» и после нескольких обвалов рубля не способными расплатиться, намекают: сами виноваты?

Почему государство, энергично укрепляя финансовую систему (что объяснимо), упорно пытается минимизировать расходы, связанные, в частности, с поддержкой попавших в затруднительное финансовое положение граждан?

Как не заметить очевидную связь между псевдостратегической ориентацией на сырьевой экспорт с импортом высокотехнологичных средств производства и товаров широкого потребления, с одной стороны, и якобы сформировавшейся психологией массового потребления вместо производства (или созидания согласно терминологии И. Аглицкого. — В. Т.) — с другой?

Информация к размышлению

Виталий Казаков, экономист: «Рост потребительских расходов имеет положительный эффект для реальной экономики, однако в среднем по циклу этот эффект в лучшем случае нулевой: за потребительским пиром приходит кризис и потребительское похмелье. С момента окончания последнего потребительского пира в 2008 г., по всей видимости, прошло слишком мало времени, чтобы ожидать нового витка роста потребительских расходов» («Ведомости», 26 апреля 2016 г.).

Сказано точно и своевременно!

*****

По заявлению главы Счётной палаты Татьяны Голиковой, через бюджетную систему ежегодно разбазариваются триллионы рублей. Это в несколько раз больше, чем потери казны от падения нефтяных цен или будущие доходы от распродажи госактивов в рамках приватизации (около 1,5 трлн руб. за два года) («Независимая газета», 19 апреля 2016 г.).

Уместно спросить: и что? Ведь сама Т. Голикова признаёт: число возбуждённых уголовных дел невелико, а завершившихся приговором суда — и того меньше. Мало того, что «гора родила мышь». Следовательно, в подобной нескрываемой безнаказанности — пример, особенно для молодых, достижения (конечно, с известным риском) потребительских высот, а не творческого созидания.

Верно, что «согласно логике экономических учений наибольшая норма прибыли должна быть в производстве, где самый тяжёлый бизнес, потом в торговле и затем уже — в банковской сфере. В России же в сытые нулевые всё было с точностью до наоборот. Больше всех прибыли получали банки на перепродаже денег… Жирела торговля на перепродаже товаров, но продажа шла в основном не на заработки россиян, а на полученные ими кредитные деньги. И потом, уже в хвосте, тащилось производство, трудное и малоприбыльное. Очевидно, что и люди тянулись к более „дорогим“ рабочим местам — банкам, магазинам, предприятиям сферы услуг» («Независимая газета», 12 апреля 2016 г.).

Вольно или невольно И. Аглицкий отвечает тем, кто ищет причины проблем российской экономики в чрезмерном росте зарплат. Да, они опережали рост производительности труда, но на внутреннем рынке «продажа шла в основном не на заработки россиян, а на полученные ими кредитные деньги».

При этом одни ежемесячно получали (и получают) не более 10—15 тыс. руб., а другие — миллионы рублей (и даже долларов). Вспоминается анекдот: «Чиновник ест мясо, я — капусту, а в среднем мы едим голубцы с мясом».

Информация к размышлению

1. Юрий Андропов, Генеральный секретарь ЦК КПСС в 1982—1984 гг., Председатель Президиума Верховного Совета СССР в 1983—1984 гг.: «Потребности человека, разрастаясь, тоже могут стать злокачественными».

Заметим, это явно не про «работающих бедных».

Махатма Ганди, политический деятель Индии: «Цивилизация в подлинном смысле слова состоит не в умножении потребностей, а в свободном и хорошо продуманном ограничении своих желаний… В мире всего достаточно, чтобы удовлетворить нужды каждого, но не его жадность» (Выделено мной. В.Т.).

2. Холдинг «Ромир»: для нормальной жизни 27% семей из трех человек   достаточно 45—60 тыс. руб. в месяц, для   18% — 20—45 тыс. руб., для 29% опрошенных —   60—90 тыс. руб., для 26%   — 90—120 тыс. руб. («Газета.Ru», 5 апреля 2016 г.).

3. Доля семей, в которых нет никаких сбережений, выросла до рекордного показателя в 73%. Три года назад число россиян с денежными накоплениями составляло 72%, то в 2016 году о наличии сбережений сообщили лишь 27% респондентов. Еще 12% опрошенных признались, что все имеющиеся сбережения были потрачены в последние месяцы. Таким образом, не имеют никаких сбережений 61% россиян, чего не было уже более 10 лет (romir.ru/studies/773_1459371600/).

В таблице представлены сравнительные данные Росстата о динамике изменения среднедушевых расходов россиян в 2015 и 2016 гг. («Коммерсантъ», 29 апреля 2016 г.).

Таблица. Среднедушевые доходы россиян

Доход, тыс. руб.	I квартал 2016 г.,%	I квартал 2015 г.,%
> 7	7,1	7,5
7—10	9,4	9,6
10—14	14,0	14,2
14—19	16,0	16,1
19—27	19,0	18,9
27—45	21,1	20,7
45—60	6,8	6,6
<60	6,6	6,4

По данным Росстата, в первом квартале 2016 г. на долю 10% наиболее обеспеченных россиян приходилось 28,9% всей суммы денежных доходов (в первом квартале 2015 г. — 29%). На долю 10% наименее обеспеченных — соответственно   2,2 и 2,1%. Практически не изменился коэффициент Джини, составивший   0,392 — уровень неравенства   уменьшился на 0,001 (kommersant.ru/doc/2975435).

Даже принудительное ограничение уровня доходов чиновников, депутатов и менеджеров госкорпораций практически не сказалось на сокращении неравенства, характерном для экономических кризисов. Поэтому неизменное доходное неравенство в кризис — явление необычное: спад в большинстве экономик, как правило, сопровождается снижением неравенства (при этом имущественное неравенство может вести себя иначе). То, что в кризис беднеют богатые — не новость. Но в России с такими же темпами беднеют и бедные… (там же).

Информация к размышлению

По сравнению с кризисом 2008—2009 гг. спад экономики в 2015 г.    составил 3,7% против 8%. Фиксировался даже рост доходов, теперь — снижение до 7—10%. Реальные доходы (в основном зарплата,   социальные выплаты, пенсии, стипендии, средства от сдачи жилья в аренду, предпринимательские доходы) падают 17 месяцев подряд. Порядка 20 млн россиян находятся за чертой прожиточного минимума, и каждые 2—3 года   показатель повышается («Московский комсомолец», 6 апреля 2016 г.).

Так что утверждать об однозначно сформировавшемся в России обществе потребителей, мягко говоря, не совсем корректно.

Основная часть населения стремилась использовать возникшую ситуацию, чтобы по возможности повысить уровень жизни, улучшить бытовые условия, приобщиться к современным достижениям. А так как многим зарплаты не хватало, покупали в кредит. При этом в «тучные» (для кого?) годы было немалое число тех, кто значительную часть своих скромно возросших доходов старался вложить в образование, здоровье своё и своих близких — как сейчас говорят, в человеческий капитал.

Безусловно, подстёгивало (и раздражало одновременно) богатство меньшинства, нарочито выставляемое напоказ. Вот уж, действительно, «потребители высшего разряда»!

Беда только в том, что деньги они в основном тратили за границей, а если и в России, то на приобретение импортных товаров и услуг, также произведённых за рубежом. То есть финансировали другие экономики. Но разве власть обращала на это внимание? Давно напрашивавшийся налог на роскошь и тот ввели недавно.

*****

Уместно утверждать, что в России сформировались два общества: «работающих бедных» (большинство) и «богатых потребителей» (меньшинство). Между ними — с трудом выживающий средний класс…

Вопросы: если богатое меньшинство не стало даже зародышем общества созидателей (разве что заложило основы землячества «новых русских» в Лондоне и не только), чего ждать от беднеющего, забитого повседневными проблемами, испытывающего несправедливость большинства; у кого есть право обвинять в грехе потребительства россиян, едва оправившихся от потрясений и рискующих столкнуться (уже столкнувшихся?!) с ними вновь?

Вызывает недоумение следующая авторская сентенция: «Неправильно, что каждая уборщица (простите, клининг-менеджер) должна ездить на иномарке, отдыхать за границей и носить сумочку за два миллиона. Нужно „по одежке протягивать ножки“» (выделено И. А. — В. Т.).

Кто и как может «протягивать ножки» — дело личное и к теме статьи не относится. Но зачем единичным и явно не показательным примером унижать десятки миллионов истинных тружеников?

Да, «люди отвыкли долго и упорно трудиться на результат. Потребители хотят всего и сразу…, требуют, чтобы всё это дало государство. Но государство может дать, когда у него есть, а чтобы было, надо производить».

И мысль, что «нас никто кормить не будет. Скорее наоборот: победят, сгонят в резервации и в конце концов уничтожат», сомнению не подлежит. Однако призыв автора к обратному переходу «от идеологии потребления к идеологии созидания» повисает в несправедливом обществе в воздухе. Кто будет созидать в интересах «дяди», да ещё «управляющего» с Канар?!

Словно спохватившись, И. Аглицкий подчёркивает, что «не все заражены потребительской идеологией. И россияне, сохранившие здравый смысл и живущие по средствам, тоже есть. И их немало».

И на том спасибо! Заметим, что многим действительно живущим по средствам этих самых средств всё чаще не хватает для самого насущного…

Неоднозначно воспринимается и предупреждение, что «в кризис расшатывать государственную лодку — дело глупое и опасное. Оппозиционеров много, но хоть кто-то предложил реальный план? А если плана нет, то даже несовершенная система гораздо лучше совершенного хаоса».

Интересно получается! В тучные годы российское правительство себе в заслугу ставило экономический рост. Теперь оправдывает кризис глобальными проблемами, санкциями, лишь недавно признав задержки в осуществлении экономических реформ одной из его значимых причин.

Однако очевидная мысль, что именно правительство обязано предложить российскому обществу перспективную и долгосрочную стратегию развития, оперативными и адекватными действиями предвосхищать события, а не реагировать постфактум, почему-то не прослеживается.

Выступая в Государственной думе с традиционным ежегодным отчётом правительства, Д. Медведев заявил: «Стране нужны глубокие структурные реформы. Правительство это понимает. Но понимает, как это отразится на социальной сфере. Любые форсированные преобразования усилили и продлили бы кризисные явления ещё на несколько лет. Реформы за счёт людей проводить не будем» (Mk.ru, 19 апреля 2016 г.).

Куда спокойнее создать очередную комиссию по реформе государственного управления, которую возглавит президент, премьер будет его заместителем, а членами комиссии станут министры, депутаты, сенаторы, эксперты, далее по списку… («Ведомости», 25 апреля 2016 г.).

По мнению председателя Совета Федерации Валентины Матвиенко, «в стране стабильная политическая и социальная обстановка, мы можем сегодня себе позволить провести те реформы, которые повысят качество управления, а соответственно, уровень экономического и социального развития, а главное — качество жизни людей» (там же).

Старая песня…

Информация к размышлению

1. Ксения Юдаева, первый зампред ЦБ, предупреждает о «вечной стагнации» без реформ. Правительство тут же заявляет, что форсированные реформы только навредят людям («Ведомости», 20 апреля 2016 г.).

2. Эксперты, опрошенные ВШЭ: самый вероятный сценарий социально-экономического развития России — инерция. Реализация наиболее предпочтительного варианта — ускоренных реформ — ничтожна. Отложенные реформы приведут к десятилетию стагнации. По уровню благосостояния Россия не приблизится к Западной Европе, но её догонит Китай (NEWSru.com/Экономика, 21 апреля 2016 г.).

Не делать резких движений, реагировать на ситуацию по необходимости, без устали комментировать, прогнозировать, плодить «планы-2010, 2020, 2030» — и вся недолга…

*****

Директор Независимого института социальной политики, профессор НИУ ВШЭ Лилия Овчарова среди недооценённых рисков для российской экономики выделяет динамику доходов населения и неравенство их распределения. Падение ВВП и рост индекса потребительских цен во многом определяют отрицательную динамику реальных доходов: «Сейчас у нас уже пятый эпизод падения реальных доходов за историю постсоветского развития» (Slon.ru, 12 апреля 2016 г.).

Соответственно, в доходах населения достаточно высокую долю занимают социальные выплаты, причём их удельный вес выше, чем в советское время. Понятно, что высокие социальные обязательства создают серьёзные проблемы для бюджета (там же).

Учтём, что согласно статистике население стало ежемесячно тратить более 50% доходов на продукты питания — или на непосредственное потребление, следуя формальной логике. Но назвать это потребительством язык не поворачивается.

Обращая внимание на проблему трудовой занятости, Л. Овчарова подчёркивает: «Всякий раз, когда я задаю вопрос, где появятся новые рабочие места, не слышу внятного ответа, кроме того, что будет институциональная среда и она каким-то образом что-то там создаст».

Итак, рассуждений об обществе потребителей, а не созидателей достаточно, а внятных ответов и чёткого плана, как, например, создать 25 млн высокотехнологичных рабочих мест (неоднозначное президентское указание!), — нет.

Не решена и пенсионная проблема. При 70 млн работающих отчисления формируют 50 млн человек. Остальные заняты в «неформальном» секторе. В условиях кризиса его увеличение предсказуемо. Значит, поступления в пенсионные фонды будут уменьшаться при ожидаемом росте получателей пенсии (там же).

Анализируя проблему недопустимо высокого неравенства доходов в нашей стране, Л. Овчарова подчёркивает: неравенство — необходимое условие для развития. У неравенства есть позитивные, меритократические функции (социальные поощрения основаны на личных достижениях, а не на связях или общественных стереотипах) и негативные, вызывающие раздражение и социальный протест.

И далее: «В общей структуре факторов неравенства меритократические в большинстве стран более значимы, чем у нас… Это повышает значимость неравенства как фактора социальной напряженности… Мы только-только вышли на уровень, когда качество человеческого капитала с максимальной отдачей способно генерировать экономический рост».

Однако долговременное падение доходов населения означает, что «выживание станет преобладающим потребительским стандартом», ставящим под сомнение разговоры об экономике знаний, развитии за счёт качества человеческого капитала.

Информация к размышлению

Рафаэль Корреа, президент Эквадора: представители всех слоёв населения должны внести свой вклад в устранение последствий разрушительного землетрясения. Граждане страны с капиталом более 1 млн долл. обязаны выплатить государству 0,9% своего состояния. Те, чей ежемесячный доход составляет 1000 или 2000 долл., выплатят сумму, равную их доходу, соответственно за один и два дня. И т.д. («Финмаркет», 21 апреля 2016 г.).

Ущерб экономике Эквадора, причинённый стихией, оценивают приблизительно в 3 млрд долл. Иными словами, потери могут достигнуть величины порядка 3% ВВП, составляющего около 100 млрд долл. Согласно прогнозу МВФ из-за падения мировых цен на нефть в текущем году ВВП Эквадора сократится на 4,5%, а среднегодовая безработица достигнет 5,75% (там же).

Сравнение с аналогичными российскими показателями не свидетельствует о несопоставимом расхождении цифр. Чего нельзя сказать о действиях, предпринимаемых для пополнения бюджета исполнительной властью в обеих странах.

Зададимся вопросом: можно ли считать справедливым распределение бремени природной катастрофы в Эквадоре и экономического кризиса в России между различными по доходам слоями населения?

В Эквадоре вводят рассмотренную выше прогрессивную, учитывающую размер дохода систему отчислений, которую сразу окрестили «налогом на богатых».

В России предпринятые и только ещё планируемые правительством шаги не свидетельствуют о дифференцированном и обоснованном подходе в принятии решений. Напротив, проявляется стремление власти переложить долговременные и неизбежные тяготы кризиса на большинство россиян. Но «чтобы за это заплатил только средний класс и бедные... не получится» (Л. Овчарова. Выделено мной. — В. Т. Slon.ru, 12 апреля 2016 г.).

*****

По данным опроса Левада-Центра, 39% россиян считают, что государство не выполняет свои обязанности перед ними (28% в 2015 г.). Противоположное мнение у 18% респондентов. 49% уверены, что свои обязанности перед государством они выполняют, но лишь 17% готовы на какие-либо жертвы в интересах государства. Нарастание хаоса в стране видят 16%, характеризуют ситуацию как стагнацию и застой 14% («Ведомости», 20 апреля 2016 г.).

Алексей Макаркин, политолог: общество вползает в депрессию, энтузиазм уменьшается, тревожные для власти цифры медленно, но растут. «Люди ощущают на себе кризис, но сохраняют надежду, что ситуация изменится: любые хорошие новости воспринимаются с энтузиазмом, а плохие — как временные» (там же).

Ректор Высшей школы экономики (ВШЭ) Ярослав Кузьминов, научный руководитель ВШЭ Евгений Ясин и директор Центра развития ВШЭ Наталья Акиндинова полагают, что в ближайшие пять лет социальные обязательства государства будут обесцениваться.

К 2018 г. расходы на социальные программы снизятся примерно на треть — до уровня 2006 г. 40% домохозяйств, имеющих запасы, «начнут формировать социальные услуги под себя, переходя в платные секторы здравоохранения и образования, либо возвращаться к практике бытовой коррупции». При этом социальное недовольство остальных будет расти («Ведомости», 21 апреля 2016 г.).

Авторы формулируют пять условий перехода к «новому экономическому равновесию». Первое — снижение инфляции до 3—4%. Второе — формирование внутренних источников «длинных» денег, доступных крупному и среднему бизнесу. Третье — снижение политических рисков бизнеса. Четвёртое – сокращение контроля и надзора за бизнесом.

Пятое — освобождение бизнес от «благотворительного налогообложения» — принуждения финансировать социальные и гражданские объекты (NEWSru.com/Экономика, 21 апреля 2016 г.).

Эксперты ВШЭ не исключают, что понимание социальных рисков может заставить власть пойти на реформы. Однако в настоящее время инерция и «цепляние за плохие институты» устраивает и власть, и бизнес, и население (там же).

Неудивительно, что близкие к власти учёные доказывают: экономику РФ лучше не трогать, иначе она может развалиться, как в СССР («Независимая газета», 25 апреля 2016 г.).

То есть пока гром не грянет или петух не клюнет…

Не внёс ясности и понимания ректор Академии народного хозяйства и госслужбы Владимир Мау: «Один из важнейших конфликтов, с которым мы сейчас сталкиваемся, — всё, что способствует росту в краткосрочной перспективе, подрывает основы устойчивого роста в среднесрочной перспективе, и наоборот».

Информация к размышлению

Алексей Кудрин, бывший вице-премьер, согласился войти в руководство совета Центра стратегических разработок (ЦСР) в должности председателя совета и заняться разработкой стратегии развития страны после 2018 г. и на более отдалённую перспективу.

Он обозначил круг стратегических проблем: «И элита, и особенно бизнес-элита, и рабочий класс скоро почувствуют (выделено мной. — В. Т.), что институты судебной системы, госуправления, образования и здравоохранения неудовлетворительно работают. Уверен, мы стоим на пороге новых изменений» («Коммерсантъ», 21 апреля 2016 г.).

Прямо скажем, не почувствуют, а уже давно почувствовали. На пороге новых изменений явно застоялись. Упоминание рабочего класса неожиданно, но в перечне проблемных стратегических сфер опять не названа, к примеру, отечественная промышленность, нуждающаяся в срочной и системной модернизации. Естественно, с мыслью о постепенном и необратимом устаревании (по мере новой индустриализации. — В. Т.) «монетарной политики времён индустриального капитализма», которая может оказаться неадекватной условиям XXI в. (В. Казаков, «Ведомости», 26 апреля 2016 г.).

Понимают ли это российские монетаристы?

Уместно напоминание экономиста Владислава Иноземцева: при Кудрине бюджет стал «таможенным» и «нефтегазовым». от внешнеэкономической деятельности в 2000 г. в бюджет поступило 3,3% доходов, в 2012 г. — 38,6%. В «нулевые» годы оформилась   действующая система взимания экспортных пошлин на нефть и газ, которая поставила   крест на структурных реформах в экономике (www.gazeta.ru/column/vladislav_inozemcev/8210003.shtml).

Информация к размышлению

Саудовская Аравия объявила о масштабных планах по избавлению страны от нефтяной зависимости. Цель — диверсификация саудовской экономики,   в частности, удвоение ВВП, развитие информационных технологий, автомобилестроения, фармацевтики и туризма, либерализация рынка для привлечения зарубежных инвесторов и т.д.(NEWSru.com/Экономика, 26 апреля 2016 г.).

Реализация плана поручена 30-летнему заместителю наследного принца Мухаммеду бен Сальману: «Думаю, в 2020 году мы сможем жить без нефти. Мы мыслим совершенно по-другому. У нас другие мечты…» (Выделено мной. — В.Т.). Доходы, не связанные с добычей и продажей нефти   должны составить 43,6 млрд долл., а к 2030 г. — 266,7 млрд долл., доля не связанного с нефтью экспорта в ВВП страны   увеличится с нынешних 16% до 50% в 2030 г. Для выхода на мировые рынки в качестве инвестора будет создан фонд в 3 трлн долл. («Коммерсантъ», 26 апреля 2016 г., «Ведомости», 26 апреля 2016 г.).

*****

А что наше правительство?

Д. Медведев: ситуацию в экономике удалось стабилизировать. «Хотя у нас есть неплохие результаты по отдельным отраслям, в целом по экономике темпы роста остаются, к сожалению, отрицательными. За первые три месяца, по предварительной оценке Минэкономразвития, ВВП сократился с 1,4%. Это не очень здорово, скажем прямо» («Независимая газета», 26 апреля 2016 г.).

Олег Фомичев, заместитель министра экономического развития: «В последние годы динамика развития МСП (малое и среднее предпринимательство — В.Т.) отрицательная» («Коммерсантъ», 22 февраля 2016 г.).  

Интересно, как отнеслись бы высокопоставленные чиновники к    адекватной индексации их немалых зарплат    именно с отрицательными темпами роста и развития в течение нескольких лет?...

По словам главы Минэкономразвития Алексея Улюкаева, «начиная с 2017 г. мы ожидаем восстановление основных факторов экономического роста, то есть потребительского спроса через рост реальных доходов населения и инвестиционного спроса» («Финмаркет», 21 апреля 2016 г.). Несколько вдохновило его утверждение, что «нам нужны не простые решения, нам нужна сложная и умная экономическая политика… Действительно важно определиться с направлением, с идеологией развития, а не простых решений — как с одним знаком, так и с другим знаком» («РИА Новости», 26 апреля 2016 г.).

Казалось бы, звучит призыв к новой, умной экономике. Но по мнению Натальи Акиндиновой (директора Центра развития ВШЭ), Ярослава Кузьминова (ректора ВШЭ) и Евгения Ясина (научного руководителя ВШЭ), «основной тренд – это инерционное развитие, попытки «продлить жизнь» умирающим институтам и отказ от них — только вынужденный непреодолимыми обстоятельствами… Однако в итоге этих 10 лет мы с большой вероятностью получим новую структуру экономики и значительно более эффективные рыночные институты» (www.rosbalt.ru/blogs/2016/04/22/1509114.html).

Обозреватель ИА «Росбалт» Сергей Шелин   комментирует ситуацию следующим образом: «Таково сегодняшнее состояние умов системных либералов. Ничего не говорить народу… Не пугать ни себя, ни начальство предложениями скорых и серьезных перемен… Не критиковать прежние высочайшие решения».

И заключает: «Раньше либерал верил, что все расставит по местам невидимая рука рынка. Теперь… мечтает, что всё как-нибудь уладит невидимая рука хозяйственного упадка» (там же).  

Страну ожидает успех? Вряд ли. Ежегодные темпы экономического роста развитых стран более 3%, Китая — до 7%, Индии — более 7%. Очевидно, что   доля России в глобальной экономике будет сокращаться и вскоре может снизиться до 1%, то есть будет   уверенно демонстрировать пресловутый отрицательный рост. Но в планы министров   озвучивать и комментировать подобные прогнозы не входит.

Сколько можно ожидать « восстановления основных факторов экономического роста» со знаком плюс? Речь не о чиновниках, олигархах и прочих избранных — обустроившихся добротно и комфортно. Речь о большинстве россиян, которых напрасно упрекают в потребительстве.

Им не до жиру…

*****

Весьма поучительны размышления журналиста и переводчика Татьяны Шабаевой: «Русский человек, как уже показали события четвертьвековой давности, не готов отказаться от потребления ради некой духовности..., но самое главное – не обязан…

От человека нельзя ждать постоянного самоотречения. Даже на войне нельзя – можно лишь, во-первых, приказать, а во-вторых, тот, кто приказывает, может подать пример. И первое без второго работает плохо…

Требовать этого от целого народа – иногда безответственно, а не подкрепляя собственным примером – гадко…

Порой холодные люди, в том числе иностранцы, колют нам глаза: недорого же стоила ваша духовность! Но… нет противоречия в том, чтобы читать Пастернака и хотеть дачу и автомобиль. У Пастернака тоже были дача и автомобиль.

Единственная сложность кроется в разграничении понятий «трудовые доходы» и «нетрудовые доходы». Когда оно отдано на откуп неподотчетной народу группе людей, чьи доходы непонятны, — только тогда нормальное потребление превращается в паразитического монстра, способного изнутри загрызть сверхдержаву» (Выделено мной. — В.Т., vz.ru/opinions/2016/5/5/808902.html).

Есть над чем задуматься…