Банкротство должника инициировал кредитор на основании явно фиктивного договора поставки. ВС РФ в Определении от 25.07.2016 № 305-ЭС16-2411 по делу № А41-48518/2014 решил, что наличие только договора и товарных накладных не свидетельствует о реальности сделки, поэтому нижестоящие суды необоснованно отказались признать эту сделку мнимой. Заодно он пояснил, как отличить сделки, которые искусственно создают задолженность для инициирования банкротства, от реальных.
Суть дела
Компания взяла в банке кредит на 70 млн руб. для приобретения недвижимости (под обеспечение в виде ипотеки). Но расплатиться по кредитному договору она не смогла. Один из ее кредиторов (индивидуальный предприниматель) подал заявление о банкротстве компании (далее — должник). В итоге в реестр требований кредиторов попали банк и индивидуальный предприниматель. Оказалось, что этот предприниматель получил решение суда о взыскании с должника 78 млн руб. по договору поставки и еще почти 2 млн руб. процентов за пользование чужими деньгами. Якобы он поставил должнику более 340 тонн мясной продукции, а тот в свою очередь ее не оплатил. Факт поставки подтверждался договором и товарными накладными. Но банк был уверен, что эта сделка фиктивная: договор и товарные накладные были подписаны только для создания видимости задолженности и искусственного инициирования процедуры банкротства. Ведь должник занимался сдачей недвижимости в аренду, а тут по непонятным причинам закупил значительный объем мясной продукции у индивидуального предпринимателя, с которым никогда не работал. Беспокойство банка было обоснованным: создание искусственной задолженности в банкротстве — не редкость. При этом включение кредитора по фиктивной сделке в реестр грозило потерей возможности не только назначить арбитражного управляющего в рамках дела о банкротстве, но и вернуть сам кредитный долг.
Банк решил обжаловать вынесенное в пользу предпринимателя судебное решение о взыскании задолженности с должника. Он ссылался на то, что является конкурсным кредитором по делу о банкротстве должника, а решение суда о взыскании долга по договору поставки нарушило его права, поскольку в реестр требований кредиторов были включены требования индивидуального предпринимателя, несмотря на то что эти требования основаны на фиктивной сделке. Банк полагал, что право на обжалование этого решения ему предоставлено п. 24 постановления Пленума ВАС РФ от 22.07.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве». Согласно этому пункту, если конкурсные кредиторы полагают, что их права и законные интересы нарушены судебным актом, на котором основано заявленное в деле о банкротстве требование (в частности, если они считают, что оно является необоснованным по причине недостоверности доказательств либо ничтожности сделки), то на этом основании они, а также арбитражный управляющий вправе обжаловать в общем установленном процессуальным законодательством порядке указанный судебный акт.
Судебное разбирательство
Апелляция посчитала, что решение суда первой инстанции о взыскании долга с должника в пользу индивидуального предпринимателя действительно затрагивает права и законные интересы банка. Поэтому она согласилась рассмотреть дело по правилам, установленным процессуальным законом для суда первой инстанции. Апелляция хотя и отменила решение суда первой инстанции, но все равно удовлетворила иск предпринимателя о взыскании задолженности. Кассация оставила без изменения постановление апелляции. Суды исходили из достаточности доказательств (договора поставки, товарных накладных), подтверждающих факт получения должником товара и исполнения предпринимателем своих обязательств по договору поставки. При этом доводы банка о мнимости этой сделки они фактически проигнорировали.
Однако банк на этом не остановился. Он подал кассационную жалобу в ВС РФ, в которой указал, что суды безосновательно и немотивированно ограничились исследованием лишь тех доказательств и обстоятельств, которые обычно присущи спорам по поставке, и не учли состояние должника, находящегося в банкротстве, и соответствующих интересов кредиторов, а также доводы банка о мнимости договора поставки.
Позиция ВС РФ
ВС РФ отменил постановления нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение в апелляцию.
Заодно Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ пояснила судам, как распознавать фиктивные сделки, которые используются для инициирования банкротства должников. Сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (мнимая сделка), ничтожна (п. 1 ст. 170 ГК РФ). Эта норма направлена на защиту от недобросовестности участников гражданского оборота. Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ отметила, что фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника. В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.
Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей суды должны устанавливать путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств. Доказательства, обосновывающие требования и возражения, представляются в суд лицами, участвующими в деле, и суд не вправе уклониться от их оценки. Отсюда следует, что при наличии обстоятельств, очевидно указывающих на мнимость сделки, либо доводов стороны спора о мнимости установление только тех обстоятельств, которые указывают на формальное исполнение сделки, явно недостаточно. Тем более, если решение суда по спорной сделке влияет на принятие решений в деле о банкротстве, в частности, о включении в реестр требований кредиторов.
При рассмотрении вопроса о мнимости договора поставки и документов, подтверждающих передачу товара, суд не должен ограничиваться проверкой соответствия копий документов установленным законом формальным требованиям. Необходимо принимать во внимание и иные документы первичного учета, а также другие доказательства. Проверяя действительность сделки, послужившей основанием для включения требований ответчика в реестр требований кредиторов, исходя из доводов о наличии признаков мнимости сделки и ее направленности на создание искусственной задолженности кредитора, суд должен осуществлять проверку, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по поставке. Целью такой проверки является установление обоснованности долга, возникшего из договора, и недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его участников. При наличии убедительных доказательств невозможности поставки бремя доказывания обратного возлагается на ответчика. Такая правовая позиция изложена в постановлении Президиума ВАС РФ от 18.10.2012 № 7204/12 по делу № А70- 5326/2011. При этом следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение (п. 86 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).
В данном деле суды не рассмотрели доводы о мнимости договора поставки, который, по мнению банка, совершен для вида и без намерения создать правовые последствия, свойственные правоотношениям по поставке. Это привело к включению требований предпринимателя в реестр требований кредиторов должника без соответствующей проверки. Так, по договору якобы в короткий срок был поставлен большой объем мясной продукции. Однако должник не занимался деятельностью по реализации мяса (тем более в объемах, указанных в товарных накладных).
Таким образом, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ указала, что для подтверждения достоверности поставки суды должны были проверить доводы и доказательства банка по поводу сведений об основном виде деятельности должника, о задолженности перед предпринимателем, отраженной в бухгалтерских документах, о разумности действий индивидуального предпринимателя, поставлявшего должнику в отсутствие с ним устойчивых долговременных хозяйственных связей и вопреки условиям договора без оплаты большие партии товара, а также о реальной возможности предпринимателя поставлять товар.