Индекс промышленного производства в марте показал скромный, но все же рост — 100,3%. Добывающие отрасли, подкошенные падением мировых цен на нефть, ушли в минус (98,3%), обрабатывающие компании продемонстрировали приличный рост (102,6%). Экономисты отмечают, что основной тренд промышленного производства формируют крупные, в том числе системообразующие, предприятия, которые получают бюджетную поддержку и льготные кредиты, а значит — имеют больше шансов на выживание в условиях кризиса.
Пике нефтяных цен и ограничительные меры, связанные с эпидемией коронавируса, начали оказывать влияние на российскую промышленность уже в марте. «Негатив четко прослеживается в добывающей промышленности, где динамика добычи угля в марте составила –8,1% год к году, добычи нефти и газа — –1,6%, добычи металлических руд — –2,7%, — подчеркивает главный аналитик Промсвязьбанка Денис Попов. — С мая ситуация в добыче нефти резко ухудшится — стартует сокращение добычи в рамках обновленного договора ОПЕК+».
Обрабатывающая промышленность в марте выросла, но темпы прироста замедлились (+2,6% год к году против +5% по итогам февраля).
В обработке существенно сократился выпуск продукции машиностроения, вероятно, на фоне проблем с поставками комплектующих из Китая (динамика производства автотранспортных средств равнялась –12,2% год к году, выпуска электрооборудования — –1,6%). Среди остальных отраслей наиболее слабо выглядела деревообработка (–4,1% год к году за март и –1,9% за I квартал). Умеренная отрицательная динамика (до –5% год к году) наблюдалась в некоторых отраслях легкой промышленности и полиграфии, но за январь — март в целом здесь зафиксирован рост.
В то же время в первом месяце весны зафиксирован динамичный рост в химической промышленности (+8,1% год к году), пищевой индустрии (+9,3%), выпуске нефтепродуктов (+7%), бумаги и бумажных изделий (+10,2%) и готовых металлических изделий (+11,3%). По вполне понятным причинам произошел рывок в производстве лекарственных средств и материалов, применяемых в медицинских целях (+14,6%).
«Во II квартале ждем спада по широкому перечню отраслей обрабатывающей промышленности, — прогнозирует Д. Попов. — Среди относительно устойчивых к текущему кризису отраслей выделяем пищевую и химическую промышленность».
Из-за аномально теплой погоды в марте продолжился спад в обеспечении электроэнергией, газом и паром. Эта достаточно крупная отрасль — аутсайдер по итогам I квартала (97,8%). Во II квартале эксперты Промсвязьбанка прогнозируют продолжение спада, но относительно добывающей и обрабатывающей промышленности динамика в энергетике будет более «мягкой».
Наблюдаемая сегодня экономическая турбулентность, по оценке ученых Центра конъюнктурных исследований (ЦКИ) ВШЭ, принципиально отличается от кризиса конца 2008 — начала 2009 г. Это не финансовый, банковский и долговой кризис, а беспрецедентное падение спроса и, соответственно, сокращение предложения производимых товаров и услуг в результате резкого снижения деловой активности практически во всех видах экономической деятельности и снижения реальных доходов населения с возможным серьезным ростом безработицы. Поэтому эксперты ЦКИ выделяют ряд особенностей нынешнего кризиса в промышленности.
Во-первых, падение инвестиционного и потребительского спроса на производимые товары неминуемо вызовет, в целях оптимизации издержек, сокращение инвестиционной и инновационной активности многих промышленных предприятий. Тем более что этому процессу сегодня способствует высокий фон неопределенности по срокам карантинных мер из-за атаки COVID-19. В результате сократится физический объем промышленного производства.
Во-вторых, преимущественно пострадают слабые в финансовом отношении, неконкурентоспособные, с низкой стрессоустойчивостью, зачастую убыточные компании (по данным Росстата, доля убыточных промышленных предприятий в 2019 г. в обрабатывающей промышленности составила 23,1%, в добывающей отрасли 29,8%).
В-третьих, большие трудности предприятия будут испытывать не только из-за карантина, но и ввиду возникающих сложностей в длинных цепочках внутренних и внешних (особенно из Китая) поставок сырья, материалов, оборудования и комплектующих. Разрыв одного-двух звеньев может разрушить всю цепь поставщиков и, соответственно, поставить под угрозу финальную стадию выпуска продукции для самого производителя.
В-четвертых, из-за неминуемого падения реальных доходов домашних хозяйств и традиционного для подобных периодов перехода части российского населения в «сберегательную оборону» наверняка возникнут серьезные спросовые и, соответственно, производственные проблемы у промышленных компаний, ориентированных на конечное потребление россиян.
Дополнительной нагрузкой на бизнес может стать довольно заметное снижение производительности труда у части людей, занятых в промышленности, из-за возникновения у них психологического дискомфорта на фоне чрезмерной неопределенности с продолжительностью коронавирусной атаки и нарушением производственного и бытового жизненного ритма в результате изоляционных мер.
«Вместе с тем промышленность обладает рядом преимуществ относительно стрессоустойчивости к наблюдаемой коронавирусной атаке по сравнению с другими базовыми отраслями экономики страны, — комментирует ситуацию директор ЦКИ Георгий Остапкович. — Основной экономический тренд промышленного производства формируют преимущественно крупные, в том числе отраслеобразующие и стратегические, предприятия, которые в той или иной степени аффилированы с государством в виде бюджетного финансирования, субсидированных кредитов и других бонусов».
Серьезное падение такой экономикообразующей отрасли, как промышленность, возможно, по словам Г. Остапковича, только из-за военных причин или резкой смены экономического уклада страны, наподобие начала 90-х гг. прошлого века. «Хотя в случае длительного нахождения экономики в условиях коронавирусной атаки такую ситуацию косвенно можно сравнить с необъявленным военным вторжением, — делает сравнение ученый. — Сегодня, к сожалению, присутствуют многие признаки военного времени, включая основные — страдания и героизм людей».