Договор поручительства на сумму выше финансовых возможностей поручителя не подтверждает недобросовестность кредитора

Получение банком обеспечения в период выдачи финансирования не свидетельствует о недобросовестности в ситуа­ции, когда совокупные активы всех лиц, выдавших обеспечение, соотносятся с размером долга заемщика, но при этом один из связанных с заемщиком поручителей принимает обязательства, превышающие его финансовые возможности. 

 Суть дела

Татфондбанк выдал кредит ООО «Мостострой-12». У него было два поручителя: Забарский А.А. и ООО «Совместное предприятие „Фоника“» (далее — предприятие «Фоника»). Заемщик оказался в банкротстве. Суд включил требование банка, основанное на кредитных договорах, в реестр требований кредиторов.

Затем суд возбудил дело о банкротстве поручителя — предприятия «Фоника». Требование банка, основанное на договорах поручительства, тоже было включено в реестр.

Впоследствии в банкротство попал и второй поручитель — Забарский А.А. В ходе процедуры реализации имущества Татфондбанк предъявил требование в сумме 1,1 млрд руб., основанное на двух договорах поручительства. Данное требование было включено в третью очередь реестра требований кредиторов.

Финансовый управляющий по требованию одного из кредиторов обратился в суд с заявлением о признании договоров поручительства с Забарским А.А. недействительными.

Позиция судов

Суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявления управляющего. В момент выдачи поручительств и получения займов единственным участником заемщика являлось предприятие «Фоника» (второй поручитель). Забарский А.А. являлся членом совета директоров предприятия «Фоника», с 30.05.2016 он был его единоличным исполнительным органом, с 07.09.2016 — генеральным директором заемщика.

В качестве генерального директора предприятия «Фоника» Забарский А.А. подал в банк заявку на предоставление кредита дочернему обществу данного предприятия — заемщику. Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что заключение Забарским А.А. оспариваемых финансовым управляющим договоров поручительства было обусловлено корпоративным характером. Об этом было известно банку, оценившему финансовое состояние группы лиц как положительное. Банк в период заключения кредитных и обеспечительных сделок не имел оснований полагать, что выданные заемщику кредиты являются заведомо невозвратными. Заинтересованность Татфондбанка по отношению к заемщику и поручителям не была обнаружена.

Апелляция отменила решение и признала договоры поручительства недействительными. При этом она не опровергла факт существования корпоративных связей между Забарским А.А., ООО «Мостострой-12» и предприятием «Фоника». Суд апелляционной инстанции указал, что само по себе наличие у Забарского А.А. полномочий действовать от имени этих организаций без доверенностей не свидетельствует о том, что он был их конечным бенефициаром. Забарский А.А. не являлся ни участником ООО «Мостострой-12», ни участником предприятия «Фоника». Обе организации были подконтрольны другому лицу — Полевикову С.А. (второму, наряду с Забарским А.А., члену совета директоров предприятия «Фоника»).

Суд сослался на непредставление банком кредитного досье, на основании которого кредитная организация положительно оценила финансовое состояние заемщика и поручителей. Банк не проверил финансовое положение Забарского А.А. как поручителя и не проверил потенциальный кредитный риск перед заключением с ним обеспечительных сделок. Совокупность приведенных обстоятельств достаточна для признания договоров поручительства недействительными как на основании ст. 10 и 168 ГК РФ, так и на основании п. 2 ст. 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».

Суд округа оставил постановление суда апелляционной инстанции без изменения.

Позиция СКЭС ВС РФ

СКЭС ВС РФ отменила судебные акты апелляционной и кассационной инстанций и оставила в силе определение суда первой инстанции. То есть она отказалась признать договоры поручительства недействительными.

Согласно сложившейся судебной практике наличие, в частности, корпоративных связей между поручителем и заемщиком объясняет мотивы совершения сделок, обеспечивающих исполнение кредитных обязательств. При кредитовании банк оценивает кредитные риски посредством анализа совокупного экономического состояния заемщика и лиц, предоставивших обеспечение, что является стандартной банковской практикой. Поэтому само по себе получение банком обеспечения не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в ее поведении и в ситуации, когда совокупные активы всех лиц, выдавших обеспечение, соотносятся с размером задолженности заемщика, но при этом один из них принимает на себя обязательства, превышающие его финансовые возможности. Выстраивание отношений подобным образом указывает на стандартный характер поведения как банка-кредитора, так и его контрагентов.

Забарский А.А. выдал поручительство в период кредитования. Наличие корпоративных связей между ним, заемщиком и вторым поручителем было установлено судом первой инстанции. Отсутствие у Забарского А.А. статуса конечного бенефициара не могло свидетельствовать о безосновательности его поручительства. Разрешение вопроса о том, кто являлся действительным конечным бенефициаром, не входило в предмет доказывания по этому спору.

Бухгалтерские балансы организаций, справки о движении денежных средств не могли зародить у банка обоснованные сомнения по поводу невозвратности кредита в момент его выдачи и заключения обеспечительных сделок. Более того, суды не учли, что обычный банк, знающий о заведомой неплатежеспособности сообщества лиц, объединяющего основного должника и поручителей, не связанный с данным сообществом каким-либо образом, не подверг бы себя не имеющему экономического смысла риску и не предоставил бы заемные средства. Факт возникновения между банком, с одной стороны, и ООО «Мостострой-12», предприятием «Фоника» или Забарским А.А., с другой стороны, близких, доверительных отношений, который мог бы вызвать подозрения относительно рядового характера заемной и обеспечительных сделок, не был установлен ни судом первой инстанции, ни судом апелляционной инстанции.

Договор поручительства, как правило, не предусматривает встречного исполнения со стороны кредитора в пользу поручителя. Спорные договоры не содержат особых условий — условий о внесении банком платы за поручительство. Поэтому не имелось оснований ожидать, что банк, не являющийся участником корпоративных отношений, связывающих заемщика и поручителей, должен позаботиться о выгодности сделок для одного из лиц, вовлеченных в анализируемые отношения (для Забарского А.А.), а не исходить из того, что при кредитовании одного из участников упомянутого сообщества в конечном счете выгоду в том или ином виде получат все его члены. Из материалов дела не следует, что банк имел намерение добиваться исполнения только от одного отдельного поручителя (Забарского А.А.). Банк справедливо полагал, что солидарными должниками по кредитному обязательству будут все члены сообщества.

Банк заключил договоры поручительства в соответствии с их обычным предназначением (для создания дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств). Такие действия не могли быть квалифицированы в качестве действий, направленных на причинение вреда имущественным правам кредиторов поручителя.