Противоречивое поведение может являться основанием для пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам

Если сторона ведет себя противоречиво, преследуя исключительно собственную выгоду в каждом конкретном деле, это свидетельствует о ее недобросовестности. Например, если в одном деле она заявляет об отсутствии оригинала, а в другом — предоставляет его суду.

Суть дела

В 2015 г. компании заключили договор купли-продажи ценных бумаг. По его условиям продавец обязался передать покупателю обыкновенные именные акции ПАО «ИнтехБанк» (далее — банк) в количестве 199 200 000 штук по цене 193 млн руб. Покупатель обязался перечислить деньги за акции не позднее 06.10.2018, но не сделал этого. В марте 2017 г. Банк России отозвал у банка лицензию. Также началась процедура банкротства продавца. При этом 03.04.2017 стороны заключили соглашение о расторжении договора купли-продажи акций.

Конкурсный управляющий и банк потребовали в рамках дела о банкротстве продавца признать недействительным соглашение о расторжении договора купли-продажи акций. Они ссылались на то, что соглашение было заключено после принятия заявления о банкротстве продавца и после отзыва у банка лицензии.

Суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявления о признании недействительным соглашения о расторжении. Он исходил из недоказанности самого факта существования соглашения о расторжении, поскольку стороны не представили его оригинал (в суд была представлена лишь копия). Суд указал, что наличие фотокопии документа, не заверенной надлежащим образом, при отсутствии оригинала не означает, что обстоятельства его заключения доказаны. Кроме того, суд первой инстанции отметил, что, согласно справке ООО «Евроазиатский регистратор» из реестра владельцев именных ценных бумаг, на 19.04.2018 акции ПАО «ИнтехБанк» в количестве 199 200 000 штук были зарегистрированы за покупателем.

После этого конкурсный управляющий от имени продавца обратился с иском о взыскании с покупателя 193 млн руб. долга по договору купли-продажи акций, а также 7 млн руб. процентов за пользование чужими денежными средствами (дело № А65-9466/2019). Но покупатель сослался на наличие соглашения о расторжении договора купли-продажи акций от 03.04.2017. В связи с этим суд отказал в иске о взыскании долга.

Суд апелляционной инстанции оставил это решение без изменения. Он отклонил ссылки апелляционной жалобы на то, что решение противоречит определению по делу № А65-6755/2017 (по первому делу), поскольку данным определением конкурсному управляющему отказано в признании соглашения недействительным. Соответственно, суд отметил, что данное соглашение не утратило свою юридическую силу.

Конкурсный управляющий подал заявление о рассмотрении дела по вновь открывшимся обстоятельствам. Он считал, что выводы, сделанные при рассмотрении искового заявления о взыскании долга по делу № А65-9466/2019 (по второму делу), свидетельствуют о наличии вновь открывшихся обстоятельств по спору о признании сделки недействительной.

Позиции судов

Суды трех инстанций отказали в удовлетворении заявления о пересмотре определения от 05.07.2018 (по первому делу) по вновь открывшимся обстоятельствам.

Они исходили из того, что при рассмотрении спора по существу основанием для отказа в удовлетворении заявления послужила совокупность двух обстоятельств: отсутствие оригинала соглашения о расторжении и учет прав на акции за покупателем. Суды пришли к выводу, что осведомленность о действительном существовании соглашения о расторжении не может являться вновь открывшимся обстоятельством, поскольку банк участвовал в качестве ответчика по второму делу по заявлению покупателя об обязании осуществить перевод ценных бумаг, в котором спорное соглашение было представлено суду.

Кроме того, в адрес конкурсного управляющего продавец (банкрот) направлял письмо от 26.12.2017 с просьбой о направлении представителя для возврата ценных бумаг и подписания передаточного распоряжения для внесения записи о переходе права собственности на ценные бумаги в связи с заключением соглашения о расторжении договора купли-продажи.

Таким образом, банк и конкурсный управляющий намного ранее были осведомлены о существовании соглашения о расторжении договора купли-продажи.

Позиция ВС РФ

СКЭС ВС РФ отменила судебные акты трех инстанций и удовлетворила заявление о пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам.

Обращаясь с заявлением о пересмотре судебного акта, конкурсный управляющий фактически ссылался на противоречивое поведение покупателя в рамках нескольких судебных разбирательств. Так, первоначально при оспаривании соглашения о расторжении (первое дело) покупатель заявлял, что он не заключал это соглашение и такого соглашения в принципе не существует. Далее при взыскании задолженности по договору купли-продажи (второе дело) покупатель в качестве возражения на иск представил в суд оригинал соглашения о расторжении, и суд расценил это доказательство как основание для отказа в иске.

Конкурсный управляющий счел, что представление покупателем оригинала соглашения во второе дело является существенным для первого дела обстоятельством, которое не было и не могло быть известно ему как заявителю ранее (п. 1 ч. 2 ст. 311 АПК РФ).

Возражая против заявления конкурсного управляющего, покупатель отмечал, что банк должен был узнать о соглашении в рамках дела № А65-30570/2017 по заявлению покупателя об обязании осуществить перевод ценных бумаг. В свою очередь, конкурсный управляющий мог узнать о соглашении, если бы в ответ на направленное в его адрес письмо от 26.12.2017 явился для осуществления возврата ценных бумаг.

ВС РФ посчитал, что ссылка покупателя на данные факты несостоятельна, так как ни банк, ни конкурсный управляющий не опровергали своей осведомленности о существовании соглашения на момент рассмотрения первого дела по существу. Очевидно, что сам предмет иска по данному обособленному спору о признании соглашения недействительным указывает на то, что банк и управляющий полагали соглашение существующим юридическим фактом, требуя аннулировать его юридическую силу посредством оспаривания.

В связи с этим, приняв возражения покупателя, суды сосредоточили свое внимание на ошибочном предмете (знали истцы о существовании соглашения или нет). В действительности же перед судами встал вопрос о том, может ли недобросовестное поведение одной из сторон спора, заключающееся в сокрытии ключевых для дела доказательств (что впоследствии подтверждено в рамках иного спора), являться основанием для пересмотра судебного акта и квалифицироваться в качестве вновь открывшегося обстоятельства.

Принцип правовой определенности не может защищать сторону, действовавшую недобросовестно и умышленно создавшую видимость отсутствия ключевых доказательств, которые имели решающее значение для дела и могли позволить полноценно провести судебное разбирательство. Суд в первом деле истребовал оригинал соглашения у покупателя, однако тот скрыл от суда это соглашение, впоследствии представив его во второе дело о взыскании долга.

Таким образом, в отношении вопроса о существовании соглашения покупатель вел себя противоречиво и непоследовательно, преследуя исключительно собственную выгоду в каждом конкретном деле, что свидетельствует о его недобросовестности. В подобной ситуации представление ответчиком во второе дело оригинала соглашения о расторжении открывало для его процессуальных оппонентов возможность ревизии результатов первого дела, при этом ответчик не имел права возражать против процедуры пересмотра, ссылаясь на принцип правовой определенности, поскольку сам действовал недобросовестно, утаив от суда ключевые доказательства.