Верховный суд снова разъяснил разницу между зачетом встречных требований и сальдированием

Сопоставление обязанностей сторон и осуществление арифметических (расчетных) операций с целью определения лица, на которое возлагается завершающее исполнение (с суммой такого исполнения), не является зачетом. Это нельзя оспорить как отдельную сделку.

 Суть дела

Две компании заключили договор субподряда. Подрядчик должен был выполнить проектно-изыскательские работы. Также подрядчик передал права требования к заказчику по этому договору в залог Банку. Заказчик был согласен на передачу прав в залог.

Позже заказчик уведомил подрядчика о расторжении договора. Он потребовал уплатить штрафную неустойку. Подрядчик с учетом встречных нарушений заказчика выразил готовность частично уплатить неустойку путем удержания этой суммы из гарантийного фонда, предусмотренного договором субподряда. В ответ заказчик сообщил подрядчику об удержании частично неустойки, а также о зачете этой суммы в счет оплаты за выполненные работы.

После этого суд возбудил дело о банкротстве в отношении подрядчика. Конкурсный управляющий решил, что в результате такого обмена письмами произошел зачет встречных требований, имеющий признаки подозрительной сделки. Поэтому он подал заявление о признании этой сделки недействительной.

Позиции судов

Суды первой и апелляционной инстанций признали зачет встречных требований недействительным. Они исходили из того, что сделка совершена в пределах года до возбуждения дела о банкротстве. К ней применяются правила о неравноценности (п. 1 ст. 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», далее — Закон о банкротстве). В результате зачета заказчик получил неравноценное встречное исполнение в виде погашения своих обязательств по финансовым санкциям, которые подлежат погашению после основного долга. Кроме того, дебиторская задолженность заказчика является предметом залога, в связи с чем банк как залоговый кредитор должен был получить по крайней мере 80% от размера долга с удержанием в конкурсную массу оставшихся 20%. Таким образом, в результате совершенного зачета залоговый кредитор не мог обратить взыскание на предмет залога, что причинило имущественный вред как банку, так и остальным кредиторам.

Суд кассационной инстанции указал, что зачет различных по существу обязательств (неустойка и сумма основного долга) не указывает на неравноценность встречного предоставления. В то же время он счел правомерными иные выводы судов о том, что в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам залогового кредитора.

При этом кассация отклонила возражения о том, что имел место не зачет, а сальдирование, поскольку действия сторон были направлены на преимущественное удовлетворение требований заказчика за счет денежных средств, находящихся в залоге у банка, то есть направлены на причинение вреда имущественным правам других кредиторов должника.

Суд кассационной инстанции оставил судебные акты первой инстанции и апелляции без изменения (на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве).

Позиция ВС РФ

ВС РФ отменил судебные акты нижестоящих инстанций и отказал в признании сделки недействительной.

Конкурсный управляющий квалифицировал оспариваемые действия сторон как зачет встречных требований. Данные действия были совершены более чем за полгода до возбуждения дела о банкротстве. Поэтому конкурсный управляющий не мог ссылаться на п. 1 и 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве. Он подал заявление, сославшись на причинение сделкой вреда правам конкурсных кредиторов, а также на неравноценность встречного предоставления (п. 1 и 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве).

ВС РФ согласился с кассацией — зачет неустойки против основного долга сам по себе не свидетельствует о неравноценности встречного предоставления и потому в этой части конкурсной массе не мог быть причинен вред.

Суд посчитал неправильным вывод о наличии вреда в той мере, в которой залоговый кредитор был лишен возможности приоритетного погашения своего требования. Лишение такой возможности фактически означает предпочтительное погашение требований ответчика. Следовательно, ссылка конкурсного управляющего на причинение вреда приоритетным удовлетворением требования заказчика фактически направлена на обход специального состава недействительности. Ведь оказание предпочтения отдельному кредитору само по себе еще не свидетельствует о причинении конкурсной массе (иным кредиторам) вреда. В противном случае специальный состав недействительности, предусмотренный ст. 61.3 Закона о банкротстве, был бы лишен смысла, будучи полностью поглощенным положениями ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Таким образом, суды не могли признать сделку недействительной по п. 1 и 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Кроме того, заказчик ссылался на невозможность квалификации спорных действий как сделки в принципе, указывая на то, что имело место сальдирование, а не зачет. Сейчас на уровне ВС РФ сложилась устойчивая судебная практика по вопросу разграничения зачета и сальдирования при перерасчете итогового платежа заказчика путем уменьшения цены договора на сумму убытков заказчика, в частности, возникших вследствие просрочки (определения ВС РФ от 29.01.2018 № 304-ЭС17-14946, от 29.08.2019 № 305-ЭС19-10075, от 11.06.2020 № 305-ЭС19-18890 (2), от 10.12.2020 № 306-ЭС20-15629 и др.).

По смыслу данной позиции сальдирование имеет место тогда, когда в рамках одного договора (либо нескольких взаимосвязанных договоров) определяется завершающая обязанность сторон при прекращении договорных отношений полностью (либо их отдельного этапа). Сопоставление обязанностей сторон из одних отношений и осуществление арифметических (расчетных) операций с целью определения лица, на которое возлагается завершающее исполнение (с суммой такого исполнения), не является зачетом и не подлежит оспариванию как отдельная сделка по правилам ст. 61.3 Закона о банкротстве. В данном случае отсутствует такой квалифицирующий признак, как получение заказчиком какого-либо предпочтения — причитающуюся подрядчику итоговую денежную сумму уменьшает он сам своим ненадлежащим исполнением основного обязательства, а не заказчик, констатировавший расчетную операцию сальдирования (Определение ВС РФ от 08.04.2021 № 308-ЭС19-24043 (2, 3)). Соответственно, в подобной ситуации не возникают встречные обязанности, а формируется лишь единственная завершающая обязанность одной из сторон договора.

Несмотря на то что в переписке сторон операция называлась «зачет», в действительности произошло удержание суммы неустойки из средств, которые заказчик должен был выплатить подрядчику за выполненные работы. Конкурсный управляющий и банк это не опровергли. Таким образом, у судов имелись основания для квалификации операции как сальдирования.

Ссылка кассации на то, что применение концепции сальдирования невозможно ввиду причинения вреда банку в результате преимущественного удовлетворения требований заказчика за счет денежных средств, находящихся в залоге у банка, является ошибочной. Квалифицирующим признаком при подобной залоговой конструкции является наличие у залогодателя прав кредитора по обязательству. Однако при сальдировании не возникают встречные обязанности сторон, то есть подрядчик не становится кредитором в отношении заказчика в части вычтенной суммы, у него отсутствует соответствующее право требования. По этой причине денежные средства не подлежат направлению подрядчику (залогодателю). Их удержание не может причинить вред залоговому кредитору, а также квалифицироваться как нарушение очередности удовлетворения требований последнего.