Дарение имущества при наличии долгов свидетельствует о том, что у должника была цель причинить вред кредиторам

Если должник подарил ликвидные активы аффилированным лицам в условиях неисполнения существовавших обязательств перед кредиторами, этого достаточно для констатации того, что у должника была цель причинить вред своим кредиторам в результате совершения сделок. Такие сделки недействительны.

Суть дела

В отношении физического лица — единоличного руководителя банка (далее — должник) было возбуждено дело о банкротстве. В рамках этого дела финансовый управляющий подал заявление о признании недействительными четырех договоров дарения, заключенных в 2015 г. между должником и его дочерями, а также о применении последствий недействительности сделок. Должник подарил два жилых дома и два земельных участка. Финансовый управляющий полагал, что эти сделки совершены в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов должника. Также он ссылался на мнимость договоров и злоупотребление правом при их заключении.

Дело в том, что в 2015 г. суд общей юрисдикции признал должника виновным в мошенничестве, а также в присвоении и растрате, совершенных организованной группой либо в особо крупном размере.

В 2016 г. арбитражный суд взыскал с должника убытки в размере 6 млн руб. Кроме этого, приговором суда общей юрисдикции и решениями по гражданским делам было установлено хищение должником в 2014 г. денежных средств, принадлежащих компании «Профорд Инвестментс Лимитед» и ООО «Синан Иншаат».

Таким образом, финансовый управляющий заявлял, что на дату совершения оспариваемых сделок должник отвечал признакам неплатежеспособности, поскольку в период с 13.03.2015 по 10.06.2015 у него возникли обязательства перед банком на общую сумму 11 млн руб., а также обязательства по возмещению вреда двум компаниям на общую сумму 365 млн руб. А в период с 09.03.2011 по 14.04.2014 должник причинил убытки банку, которые не исполнены до настоящего времени. При этом в результате дарения в 2015 г. из потенциальной конкурсной массы должника выбыло имущество стоимостью 144 млн руб., что свидетельствует о причинении вреда имущественным правам кредиторов.

Позиция судов

При новом рассмотрении обособленного спора суды трех инстанций отказали в удовлетворении заявления финансового управляющего о признании договоров недействительными.

Они исходили из недоказанности наличия у должника признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделок и цели причинения вреда кредиторам должника (ст. 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве)). Суды учли установленные судом общей юрисдикции обстоятельства (недоказанность мнимости договоров и недобросовестности должника). Поэтому они решили, что целью совершения сделок являлось обеспечение несовершеннолетних детей жильем в связи с ухудшившимся здоровьем должника. Суды также указали, что судебные акты о взыскании с должника убытков в пользу ряда кредиторов нельзя принять во внимание, поскольку они вступили в законную силу после совершения спорных сделок.

Суды трех инстанций пршли к выводу об отсутствии специальных оснований недействительности оспариваемых договоров по той причине, что на момент их заключения у должника не имелось признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества. Отсутствие этих признаков, по мнению судов, влечет недоказанность существования цели причинения вреда кредиторам.

Банк в лице конкурсного управляющего и финансовый управляющий имуществом должника подали жалобу в ВС РФ.

Позиция ВС РФ

СКЭС ВС РФ отменила судебные акты нижестоящих инстанций и признала договоры дарения недействительными. Коллегия направила обособленный спор в части применения последствий недействительности сделок на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Для признания подозрительной сделки недействительной необходима доказанность совокупности следующих обстоятельств:

• вред имущественным правам кредиторов от совершения сделки;

• наличие у должника цели причинения вреда;

• осведомленность другой стороны сделки об указанной цели (п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, п. 5 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона „О несостоятельности (банкротстве)“»).

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица (абз. 2 п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве).

Суды трех инстанций пришли к выводу об отсутствии специальных оснований недействительности. Однако они не учли, что на момент заключения оспариваемых сделок у должника имелись обязательства перед кредиторами по возмещению причиненного вреда на значительную сумму.

Доказательства наличия у должника имущества, достаточного для возмещения причиненных убытков, не были представлены. Данные судебные акты не были исполнены.

Дата причинения вреда кредитору, за который несет ответственность должник в соответствии со ст. 1064 ГК РФ, признается датой возникновения обязательства по возмещению вреда независимо от того, в какие сроки состоится исчисление размера вреда или вступит в законную силу судебное решение, подтверждающее факт причинения вреда и ответственность должника.

Суды ошибочно отождествили момент причинения вреда кредиторам должника с моментом вступления в силу указанных судебных актов.

Таким образом, на момент заключения договоров дарения должник должен был осознавать направленность его действий на причинение вреда имущественным правам вышеупомянутых лиц. При этом он знал о наличии задолженности по договору поручительства перед банком.

Отчуждение ликвидных активов на безвозмездной основе в пользу аффилированных лиц в условиях неисполнения существовавших обязательств перед кредиторами являлось обстоятельством, достаточным для констатации того, что у должника была цель причинения вреда своим кредиторам в результате совершения сделок, которые фактически были направлены на сокрытие принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания.

При новом рассмотрении суду надлежит проверить наличие возможности возврата спорного имущества в натуре и применить последствия недействительности сделок в соответствии с предметом заявленных требований.