До ВС РФ дошло дело о том, обязано ли АСВ оспаривать сделку банкрота с Агентством по страхованию вкладов

Банк перед банкротством вернул вклад Агентству страхования вкладов. Кредиторы потребовали право самостоятельно оспорить сделку по возврату вклада агентству. Суды трех инстанций отказали кредиторам, но ВС РФ с ними не согласился.

Суть дела

Агентство по страхованию вкладов (далее — агентство) заключило с банком договор банковского вклада. По его условиям вкладчик размещает в банке депозит на 500 млн руб. на срок по 05.08.2015 под 20% годовых. Банк вернул агентству сумму вклада. Через два дня была назначена временная администрация по управлению кредитной организацией, а затем Банк России отозвал у банка лицензию. В итоге получилось, что агентство являлось и конкурсным управляющим банкрота, и стороной по сделке, но при этом оно не вернуло полученные денежные средства в конкурсную массу.

Один из кредиторов посчитал такое поведение незаконным и подал жалобу на бездействие управляющего (агентства). Он требовал взыскать с агентства убытки и предоставить кредитору право самостоятельно оспорить сделку по возврату вклада агентству.

Позиция судов

Суды трех инстанций отказали в удовлетворении требования кредитора. Они исходили из правомерности поведения конкурсного управляющего. В частности, сделка была совершена до назначения временной администрации и до отзыва лицензии. Картотека неисполненных платежных документов также возникла после совершения сделки — 10.08.2015. Суды указали на отсутствие доказательств того, что возврат агентству денежных средств преследовал цель причинить вред кредиторам. Не подтверждает подозрительность сделки и наличие предписания Банка России о запрете привлечения вкладов от 30.07.2015.

Cуды пришли к выводу, что не представлены достоверные и достаточные доказательства либо разумные обоснования в подтверждение наличия признаков недействительности сделки.

Позиция ВС РФ

СКЭС ВС РФ отменила судебные акты судов трех инстанций и направила дело на новое рассмотрение.

В предбанкротный период банкрот совершил потенциально оспоримую сделку с участием лица, которое одновременно является конкурсным управляющим банкрота. По общему правилу наличие подобной сделки влекло бы невозможность утверждения такого лица на должность управляющего в деле о банкротстве, а в случае, если оно уже было утверждено, — невозможность продолжать осуществление возложенных на него обязанностей. Однако в силу закона конкурсным управляющим банком может быть только агентство. Поэтому, с одной стороны, агентство нельзя освободить или отстранить от исполнения возложенных на него обязанностей, а с другой — наличие подобной сделки порождает объективно неустранимый конфликт интересов, разрешение которого не может быть передано на усмотрение самому агентству.

В такой ситуации моделью надлежащего добросовестного поведения агентства как управляющего являлись бы добровольный возврат приоритетно полученных денежных средств или вынесение им данного вопроса на обсуждение собрания кредиторов с подробным изложением обстоятельств совершения сделки. Но агентство так не поступило. Кредиторы указывали, что о факте перечисления суммы вклада им стало известно в результате анализа выписки по счету банкрота. После этого они обратились с жалобой на управляющего (п. 31 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона „О несостоятельности (банкротстве)“». В новой редакции ст. 61.9 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» было указано, что заявление об оспаривании сделки должника может подать в арбитражный суд конкурсный кредитор, если размер его требования, включенного в реестр, составляет более 10% общего размера кредиторской задолженности, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его аффилированных лиц. Кредиторы отмечали, что более 90% требований в реестре принадлежит группе мажоритарных кредиторов, которая аффилирована с агентством, финансирующим их санацию.

Мажоритарные кредиторы, не принимая решение об оспаривании сделки, наряду с конкурсным управляющим действовали в условиях неустранимого конфликта интересов: по условиям финансирования, предоставленного для осуществления санации, за каждый рубль, полученный данными лицами в деле о банкротстве, они обязались вернуть агентству 1,45 руб., что делало для них невыгодными любые выплаты в рамках банкротства должника. Суды не выяснили наличие у истца и присоединившихся к нему лиц права на самостоятельное оспаривание сделки. Если доводы либо об аффилированности агентства с мажоритарными кредиторами, либо о наличии у последних конфликта интересов соответствуют действительности, то требования таких мажоритарных кредиторов нельзя было учитывать при определении 10-процентного порогового значения для подачи иска о признании операции недействительной. Их требование подлежало переквалификации на заявление об оспаривании этой операции. Если же и при таких условиях истцы не получали 10% от общего размера подлежащих учету требований, то суд должен был продолжить рассмотрение жалобы и заявления о взыскании с управляющего убытков по существу.

Суды не оценили доводы истцов о выходе сделки за пределы обычной хозяйственной деятельности. Кредиторы отмечали:

• на дату возврата вклада агентство должно было знать о наличии у банка финансовых трудностей, грядущем назначении временной администрации и отзыве лицензии. В частности, это следует из системы взаимодействия агентства и кредитных организаций, из наличия у агентства достаточных полномочий и квалификации, чтобы самостоятельно оценить платежеспособность банка, а также из вхождения сотрудников Банка России в состав органов управления агентства;

• состав временной администрации подлежит предварительному согласованию, при этом в него вошли только сотрудники агентства. Сама временная администрация была назначена через день после возврата вклада;

• операция по возврату вклада была нетипична. По условиям договора агентству начислялись проценты по ставке 20% годовых, то есть выплате подлежали еще 50 млн руб., однако должник вернул агентству только сумму вклада без процентов. Отсутствие у агентства претензий по такому расчету дополнительно подтверждает его осведомленность о плохом финансовом состоянии должника;

• агентство как конкурсный управляющий оспаривало сделки банка с другими его клиентами, совершенные в ту же дату и ранее, что и погашение депозита самого агентства.

ВС РФ указал, что если эти доводы кредиторов соответствуют действительности (либо хотя бы их часть), то агентство должно было осознавать наличие у банка финансовых затруднений на момент возврата суммы вклада. А значит, такую сделку нельзя считать совершенной в рамках обычной хозяйственной деятельности.