ВС РФ разъяснил, как оспаривать нетипичные банковские операции перед банкротством банка

В течение месяца до отзыва лицензии у банка клиент перечислял деньги на свой счет в другом банке. АСВ потребовало признать эти операции недействительными. Суды трех инстанций согласились. Но ВС РФ отправил спор на пересмотр.

Суть дела

Банк России зафиксировал недостоверность кредитных досье некоторых заемщиков. Впоследствии он ввел в отношении банка ограничения в виде запрета на отчуждение активов, привлечение денег физических лиц, индивидуальных предпринимателей, субъектов малого и среднего бизнеса, за исключением лиц, владеющих долями в уставном капитале банка (не менее 1%), на размещение привлеченных средств в ссудную и приравненную к ней задолженность.

В период с 10.12.2019 по 09.01.2020 компания-клиент осуществила расходные операции по своему счету, перечислив средства на свой же счет, открытый в ином банке. А 10.01.2020 у банка была отозвана лицензия.

В рамках дела о банкротстве банка конкурсный управляющий — ГК «Агентство по страхованию вкладов» (далее — АСВ) — подал заявление о признании недействительными операций, совершенных в период с 10.12.2019 по 09.01.2020, по перечислению в адрес компании 4,5 млн руб. и о применении последствий их недействительности. Эти деньги были направлены с расчетного счета, открытого в банке, на счет в ином банке.

Позиция судов

Суд первой инстанции удовлетворил заявление. Спорные операции были признаны недействительными. Апелляция и кассация оставили определение суда первой инстанции без изменения.

Позиция ВС РФ

СКЭС ВС РФ отменила судебные акты трех инстанций и направила дело на новое рассмотрение.

Суды установили, что один из участников компании (17,33% уставного капитала) является супругом гражданки, которая, в свою очередь, через иностранную компанию контролировала долю в уставном капитале банка в размере 64%. Ввиду наличия корпоративных связей компания обладала информацией о неблагополучном финансовом состоянии банка.

Однако суды не учли, что спорные платежи были произведены в течение одного месяца до назначения Банком России временной администрации. Они сослались на презумпцию, изложенную в подп. 2 п. 5 ст. 189.40 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве). В нем указано, что банковская операция считается вышедшей за пределы обычной хозяйственной деятельности, если клиент — плательщик или получатель платежа является заинтересованным либо контролирующим лицом по отношению к кредитной организации. Но компания к таким лицам не относится. Так, она не является лицом, аффилированным по отношению к банку, и не входит в одну группу лиц, поскольку доля участия супруга гражданки, которая контролировала долю в банке, составляла 17,33%. Этого недостаточно для возникновения отношений аффилированности. В отсутствие формально-юридической аффилированности презумпцию нетипичности платежей по признаку заинтересованности можно было применить к компании, если бы банк и данные лица фактически контролировали компанию или иным образом определяли его действия.

Также гражданка возражала против довода о том, что компания через своего участника — супруга гражданки, контролировавшей банк, имела недоступную другим клиентам информацию о делах банка. Она заявляла, что банк попал в сложное финансовое положение вследствие хищения свыше 1,3 млрд руб. его руководителями по подложным кредитным договорам. По фактам хищения были возбуждены уголовные дела. Ранее эти факты от нее скрывались. Сейчас иностранная компания, которой владеет гражданка, признана потерпевшей по уголовным делам.

АСВ не оспаривало, что в анализируемый месячный период со счета компании осуществлялись не только расходные операции, но также этот счет пополнялся: на него поступали денежные средства со счетов, открытых в иных банках, не испытывающих финансовых трудностей. Однако любой разумный участник оборота, зная о неудовлетворительном состоянии, не будет использовать счет, открытый в таком банке, в обычном режиме, перестанет пополнять его.

В обоснование нетипичности операций суды также сослались на презумпцию, закрепленную в подп. 1 п. 5 ст. 189.40 Закона о банкротстве. Данная презумпция применима, если:

имелась совокупность двух обстоятельств — образовалась картотека (в том числе скрытая) к тому корреспондентскому счету (субсчету), который был использован для выполнения оспариваемой операции, и при этом спорный платеж совершен с нарушением очередности исполнения поручений клиентов; либо

доказано, что в распоряжении клиента, осуществившего оспариваемый платеж через корреспондентский счет (субсчет) в отсутствие формальных признаков нарушения очередности исполнения поручений клиентов, или в распоряжении получателя платежа действительно имелись сведения о наличии других неисполненных распоряжений по иному корреспондентскому счету (субсчету) этого же банка, в котором уже имелась картотека (в том числе скрытая), что позволяло сделать однозначный вывод о получении предпочтения.

Суды сочли, что скрытая картотека в банке стала формироваться 24.12.2019. Но вывод судов о начале формирования скрытой картотеки не был подкреплен ссылками на конкретные доказательства. Для правильного определения дня, с которого должна была начать формироваться картотека, необходимо выяснить момент фактического поступления в банк поручений, отраженных 30.12.2019 по счету 47418, в том числе с использованием способов дистанционного банковского обслуживания клиентов, что не было сделано судами. В ситуации, когда одна расходная операция привела к предпочтительному получению (расходованию) компанией остатка по его счету, последующая операция, на основании которой на этот же счет поступила денежная сумма из внешних источников, пополнившая корреспондентский счет банка, а значит, и конкурсную массу, устраняет данное предпочтение на поступившую сумму. Сумму, полученную компанией с предпочтением, надлежало исчислять исходя из анализа совокупности операций по списанию средств с его счета и зачислению на этот счет.

ВС РФ отметил: остаток на счете компании являлся реальным. Он не был сформирован искусственно, в том числе посредством внутрибанковских проводок, не отражающих реальное положение дел. Поскольку АСВ ссылалось только на нарушение интересов кредиторов банка преимущественным удовлетворением требования компании, спорные платежи можно было признать недействительными лишь по специальным основаниям, предусмотренным ст. 61.3 Закона о банкротстве, а не ст. 61.2.