В определении ВС РФ № 307-ЭС22-6119 от 11.10.2022 (далее – определение) были сформулированы крайне важные позиции для отечественного корпоративного права.
ВС РФ допустил, что участник корпорации вправе оспаривать единую цепочку сделок, направленную на вывод актива, как единую сделку. Это открыло участникам возможность получать актив, а не только лишь его денежную стоимость.
В определении ВС РФ также подтвердил, что участник может предъявлять несколько исков в защиту своего права (например, одновременно и взыскивать убытки, и предъявлять иск об оспаривании сделки). Однако защитить свое право он может только один раз – если, например, с директора будут взысканы убытки, то иск участника об оспаривании сделки подлежит отклонению.
Рассмотрим эти правовые выводы и их значение подробнее.
Допустимость оспаривания цепочки сделок на основании косвенного иска
Я абсолютно поддерживаю позицию ВС по этому вопросу (да и по всему делу в целом). Для того, чтобы проанализировать эту позицию, необходимо в начале обсудить причины появления такого инструмента, как косвенный иск. Необходимо учитывать, что российский косвенный иск предъявляется акционером от имени корпорации. В иных правопорядках под косвенным иском понимается такой иск, который предъявляется участником от своего имени, но в интересах корпорации. Поэтому, говоря о правовых предпосылках появления косвенных исков, мы будем анализировать как косвенный иск в российском понимании, так и традиционное понимание косвенного иска.[1].
По общему правилу защищать интересы общества должно само общество в лице своих представителей (в первую очередь генерального директора). Однако возникают ситуации, когда представители общества не заинтересованы в защите интересов общества (а опосредованно – его участников) – т.е. когда в обществе возникает конфликт между волеизъявляющим органом и волеобразующим (его частью).
В таких ситуациях необходимо предоставить участнику общества возможность «перехватить контроль» и защитить интересы общества самостоятельно, не дожидаясь такой защиты со стороны единоличного исполнительного органа[2].
Зачастую такие иски используются миноритариями, которые не могут оперативно заменить волеизъявляющий орган и добиться, чтобы он самостоятельно защитил интересы общества (в таких ситуациях косвенные иски позволяют игнорировать традиционный принцип большинства)[3]. Однако в целях экономии времени такие иски могут использоваться и мажоритариями.
Таким образом, косвенный иск служит для того, чтобы обеспечивать эффективное восстановление контроля участников над обществом в ситуации конфликта между директором и волеизъявляющим органом.
Российское право ограничивает перечень возможных косвенных исков только исками о возмещении убытков с исполнительных органов и исками об оспаривании сделок на основании нормы ст. 174 ГК РФ, нормам Закона об ООО и Закона об АО (ст. 65.2 ГК РФ).
Теоретически это должно блокировать право участника требовать возврата актива посредством косвенного иска, если он уже был отчужден контрагентом корпорации третьему лицу (как это было в этом деле). Строго говоря, участник может оспорить только первую сделку в цепочке. Вернуть актив у третьего лица можно лишь посредством виндикационного иска, но действующее регулирование не позволяет участнику предъявлять косвенный виндикационный иск.
Получается, что в ситуациях, подобных той, что рассматривал ВС РФ в этом деле, участник может требовать лишь денежного возмещения (а это в свою очередь приведет к известным проблемам с банкротством контрагента, неизбежным рискам недокомпенсации и т.д.). Понятно, что интерес общества (а значит и участника) будет защищен в полной мере только если удастся вернуть актив в полной мере.
-
Расширительно истолковать норму ст. 65.2 ГК РФ и признать, что участник может предъявлять и косвенные виндикационные иски;
-
В ситуациях, когда актив отчуждается по цепочке сделок, которая в действительности прикрывает единую сделку, позволить участнику ссылаться на ст. 170 ГК РФ, и возвращать актив по реституции.
В этом деле ВС РФ выбрал второй вариант. Сама по себе возможность оспаривания цепочки сделок как единой сделки не нова. Это давно используется в делах о банкротстве. См., например: определения ВС РФ от 19.06.2020 № 301-ЭС17-19678), от 27.08.2020 № 306-ЭС17-11031 (6)); от 24.01.2022 № 305-ЭС20-16615 (2).
При рассмотрении требований об оспаривании цепочки сделок как единой, ВС РФ различает две ситуации. Первая — когда имущество отчуждается по притворной цепочке сделок для того, чтобы передать имущество банкрота конечному бенефициару. Участники этой цепочки используются лишь в качестве инструментов для прикрытия. Такая цепочка сделок на деле прикрывает одну сделку по передаче актива контролирующему лицу. Поэтому суды должны признавать такую цепочку сделок притворной и оспаривать ее как единую сделку. Последствием такого оспаривания будет реституция и возврат имущества от конечного приобретателя.
Вторая ситуация — когда цепочка сделок реальна. Если должник действительно хотел передать имущество своему контрагенту, то оспариваться будет лишь первая сделка в цепочке. В таком случае к конечному приобретателю может быть предъявлен только виндикационный иск.
Хотя используемый ВС РФ подход может показаться достаточно спорным (с учетом возможного пересечения с позицией КС РФ в постановлении от 21.04.2003 года № 6-П), он уже является устоявшимся и нет никаких оснований запрещать его применение в корпоративных спорах. Поэтому применение экономической коллегией логики оспаривания цепочки сделок как одной сделки в деле № 307-ЭС22-6119 можно только поддержать.
Другое дело, что подход ВС РФ, как представляется, не в полной мере защищает участника. Расширение перечня возможных видов косвенных исков выглядит гораздо более справедливым решением, которое позволит участникам эффективно защищать свои права.
Хотя вопрос о расширении перечня косвенных исков является крайне сложным и спорным, необходимо отметить, что это было бы логичным решением с исторической перспективы. Как отмечается в доктрине, конструкция косвенного иска участников корпорации стала логичным развитием Паулианова иска[4] - вернее, его распространения на отношения внутри корпорации. Ни у кого на данный момент не возникает сомнений, что конкурсная масса может требовать виндикации активов должника. Почему такое ограничение должно существовать для косвенного иска участников – вопрос открытый. Это не означает, что право участников предъявлять косвенные иски должно быть неограниченным – просто ограничивать его нужно за счет установление минимального порога доли участия истца. [5].
Право предъявления нескольких исков в защиту одного интереса
Этот вывод ВС РФ также заслуживает всяческой поддержки. Очень странно слышать от нижестоящих судов аргумент о неосновательном обогащении в ситуации, когда первый контрагент в цепочке был ликвидирован – и получить от него хоть какое-то возмещение не получается возможным.
Даже если бы контрагент не был ликвидирован, это бы не означало, что в иске по делу № 307-ЭС22-6119 должно было быть отказано. Антикондикционное возражение могло было быть заявлено, только если общество действительно получило бы возмещение от первого контрагента (ведь только в этой ситуации общество бы действительно обогатилось).
Похожее решение встречается не только в п. 8 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица», на который ссылался ВС РФ в этом деле.
Гораздо более подходящим к этой ситуации стало бы применение по аналогии п. 16 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 по недействительности сделок. В этом пункте рассматривался вопрос о синхронизации исполнительного производства по виндикационному требованию к третьему лицу и реституционному требованию к контрагенту должника. Решение аналогичное: предъявлять иски можно одновременно, но получить удовлетворение можно только по одному из них.
Синхронизации исполнительных производств можно добиться через Закон об исполнительном производстве. Для оспаривания сделок ВАСРФ предлагал следующий механизм: если будет исполнен один судебный акт, то исполнительное производство по второму судебному акту оканчивается судебным приставом-исполнителем в порядке ст. 47 Закона об исполнительном производстве. Если будут исполнены оба судебных акта, то по позднее исполненному осуществляется поворот исполнения в порядке ст. 325 АПК РФ.
Эта же логика может использоваться и для рассмотренного дела. Остается сожалеть лишь о том, что ВС РФ не обратил внимание на уже существующий в практике механизм, пускай и пришел к похожему выводу.
[1] Подробнее о видах косвенных исков см.: Чичакян Р.А. Косвенные иски: сравнительно-правовой анализ Франции, Италии и России // Вестник гражданского права. 2018. № 5. С. 7 - 49.
[2] Это не единственное объяснение феномена косвенного иска. О других вариантах обоснования см.: Кузнецов А.А. Косвенные иски в корпоративном праве России: материально-правовой аспект // Закон. 2020. № 11. С. 76 - 86.
[3] Подробнее об этом: Борейшо Д.В., Кулаков А.И. Как защитить права миноритария: оспаривание сделок, совершенных корпорацией. Сделки, совершенные без согласия участников // https://www.eg-online.ru/article/448171/, а также др. статьи из цикла публикаций о защите миноритариев (https://www.eg-online.ru/eg/author/andrey-kulakov/).