Отсутствие пророгационного соглашения во внешнеэкономическом договоре не свидетельствует об отсутствии компетенции российских судов по разрешению спора

Компетенция суда по рассмотрению спора с иностранным юридическим лицом зависит от наличия тесной связи спорного правоотношения с территорией РФ.

Суть дела

Общество (далее — покупатель, заявитель) заключило с иностранной компанией (далее — продавец) контракт на поставку хромированной жести в рулонах, в которой определили базис поставки как CIF Новороссийск (в соответствии с Инкотермс 2010).

По условиям контракта продавец перед отправкой товара в адрес покупателя застраховал груз. В подтверждение этого компания-страховщик выдала страховой полис, по которому выгодоприобретателем по договору страхования является покупатель. Полис также содержит указание на применение правил страхования Института лондонских страховщиков с условием страхования All Risk, все риски (оговорка A) — ICC — A.

После таможенного оформления груза в порту Новороссийска при выгрузке товара грузополучателю обнаружены нарушения целостности упаковки товара и его порча.

Покупатель счел это страховым случаем и обратился к страховщику с требованием о выплате страхового возмещения, однако страховая компания оставила их без удовлетворения, что послужило основанием для обращения в суд.

Выводы судов

Суды вернули исковое заявление заявителю в связи с тем, что ответчик находится на территории иностранного государства.

Иных оснований для определения международной компетенции арбитражных судов Российской Федерации суды не установили, отметив при этом, что место исполнения договора в целях определения компетенции должно быть ясно и недвусмысленно указано в договоре. В данном случае место исполнения в полисе страхования прямо не указано, а обстоятельства дела не позволяют установить наличие тесной связи спора с территорией Российской Федерации, следовательно, у судов отсутствует компетенция на рассмотрение данного спора.

Позиция ВС РФ

СКЭС ВС РФ отменила судебные акты и отправила дело на новое рассмотрение, указав на следующее.

Общество заявило исковые требования к страховщику — иностранному юридическому лицу на основании полиса, распространяющего свое действие на территорию Российской Федерации и выданного в пользу бенефициара-грузополучателя, являющегося юридическим лицом Российской Федерации и получившего застрахованный груз в порту Российской Федерации.

При разрешении вопроса о компетенции арбитражных судов Российской Федерации по экономическим спорам, осложненным иностранным элементом, арбитражным судам следует руководствоваться общими правилами, установленными ст. 247 АПК РФ, правилами об исключительной и договорной компетенции (ст. 248, 249 АПК РФ), а также правилами о компетенции арбитражных судов по применению обеспечительных мер по экономическим спорам, осложненным иностранным элементом, установленными ст. 250 АПК РФ (п. 3 постановления Пленума ВС РФ от 27.06.2017 № 23 «О рассмотрении арбитражными судами дел по экономическим спорам, возникающим из отношений, осложненных иностранным элементом»; далее — Постановление № 23).

В основе общих правил определения компетенции арбитражных судов Российской Федерации лежит принцип наличия тесной связи спорного правоотношения с территорией Российской Федерации, поэтому нормы ч. 1 ст. 247 АПК РФ должны толковаться с учетом этого принципа (п. 12 Постановления № 23).

Согласно п. 10 ч. 1 ст. 247 АПК РФ арбитражный суд устанавливает наличие тесной связи спорного правоотношения с территорией Российской Федерации в каждом конкретном случае с учетом всей совокупности обстоятельств дела.

Таким образом, отсутствие прямого указания во внешнеэкономическом договоре на выбор суда конкретного государства как места разрешения спора (отсутствие пророгационного соглашения в договоре) не свидетельствует автоматически, как посчитал суд первой инстанции, об отсутствии компетенции судов соответствующего государства по разрешению конкретного спора. Суд должен в целях определения своей международной компетенции, согласно норме ст. 247 АПК РФ, проверить наличие признаков тесной связи спорного правоотношения с территорией Российской Федерации в целях установления специальных оснований международной компетенции, изложенных в части 1 указанной статьи.

Кроме того, для целей применения п. 2 ч. 1 ст. 247 АПК РФ и во взаимосвязи с п. 10 ч. 1 ст. 247 АПК РФ местом нахождения представительства иностранного лица на территории Российской Федерации может признаваться постоянное место деятельности, где полностью или частично осуществляется деятельность такого лица на территории Российской Федерации, независимо от отсутствия его формальной регистрации или аккредитации в установленном законом порядке (п. 16 Постановления № 23).

В настоящем случае, как указывает общество, у страховой компании на территории Российской Федерации имеется представительство, в которое и обратился заявитель. Указанное представительство, по мнению общества, соответствует критериям, установленным Кодексом и разъяснениям, содержащимся в п. 16 Постановления № 23.

Между тем, как указывает заявитель, соответствующие доводы также не получили надлежащей судебной оценки.

Заявитель, обосновывая международную компетенцию судов Российской Федерации, ссылался на наличие ряда признаков, свидетельствующих о тесной связи спорного правоотношения с территорией Российской Федерации (место исполнения договора страхования на территории Российской Федерации, наличие волеизъявления страховщика на распространение своих услуг на территорию Российской Федерации и в пользу ответчика, инкорпорированного в Российской Федерации, свой статус как бенефициара по договору страхования, место прибытия застрахованного груза — Российская Федерация, место локализации доказательств, подтверждающих наличие страхового случая, — территория порта в Российской Федерации, наличие представительства страховщика на территории Российской Федерации).

При этом следует учитывать, что в целях баланса интересов сторон и защиты интересов потребителей услуг страхования для определения международной компетенции судов государств по договорам страхования традиционно в международном гражданском процессе используются альтернативные критерии компетенции (подсудности): место нахождения ответчика (страховщика), его представительства, место нахождения (домициля) истца — держателя страхового полиса, застрахованного лица или бенефициара страхового полиса. Последний критерий международной компетенции реализуется как разновидность критерия места исполнения договора.