Прекращение дела о банкротстве не препятствует кредитору, требования которого ошибочно не были включены в РТК, требовать их погашения без открытия нового дела о банкротстве

Ошибочное признание сделки, на которой основывались требования кредитора об их включении в реестр требований кредиторов, недействительной не может негативно воздействовать на реализацию кредитором права на удовлетворение его требований в процедуре банкротства должника и возлагать на него дополнительные обязанности по инициированию нового дела о банкротстве должника.

Суть дела

Иностранная компания, зарегистрированная в Нидерландах (далее — компания), выпустила облигации на предъявителя с процентной ставкой 8% годовых и сроком погашения до 20.12.2018. В декабре 2013 г. компания заключила с брокером договор подписки, по которому он обязался подписаться на облигации компании и оплатить их.

Одновременно с этим брокер заключил договор с российским акционерным обществом, аффилированным с компанией (далее — общество), о гарантии, по условиям которого общество обязалось безусловно и безвозвратно уплатить держателю облигаций по письменному требованию денежные средства.

Впоследствии брокер продал все приобретенные облигации иностранному банку, а компания перечислила обществу деньги по договорам займа.

20 декабря 2018 г. компания должна была выплатить банку денежный долг по номинальной стоимости облигаций и проценты по ним, однако в полном объеме платеж не осуществила.

Через несколько месяцев после этого в России было возбуждено дело о банкротстве общества, и в апреле 2021 г. оно было признано банкротом. Через месяц после признания общества банкротом банк, сославшись на то, что к нему перешли права по облигациям компании и права по гарантии, обратился в суд с требованием о включении долга по облигационному займу в реестр требований кредиторов общества.

Конкурсный управляющий, решив, что спорные облигации выпущены для неправомерного вывода денег из иностранного государства в РФ, заявил встречное требование о признании договора о гарантии недействительным.

Выводы судов

Суды первой и апелляционной инстанций признали недействительным договор о гарантии, восстановили правоотношения сторон до даты заключения этой сделки и признали необоснованными требования банка и отказали ему во включении задолженности в реестр.

Суд округа отменил судебные акты и направил обособленный спор на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении обособленного спора суды трех инстанций признали договор о гарантии недействительным, а требования банка — необоснованными. Они отметили, что покупка банком облигаций, выпущенных под гарантии общества, с самого начала не предполагала исполнения обязательств компанией как основным заемщиком, так как она была создана накануне эмиссии с минимальным капиталом и исключительно для обхода двойного налогообложения.

Кроме того, в октябре 2023 г. производство по делу о банкротстве должника было прекращено в связи полным погашением требований кредиторов третьим лицом.

Позиция ВС РФ

СКЭС ВС РФ отменила судебные акты и отказала в удовлетворении заявления о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности, а заявление банка направила на новое рассмотрение. Свои выводы коллегия мотивировала следующим.

Заявление банка о включении в реестр требований общества основано на обеспечительной сделке, по которой общество гарантировало банку исполнение обязательств заемщика по возврату денежных средств по облигационному займу и процентов за пользование займом. Заем не погашен в полном объеме ни посредством возвращения банку денег, ни каким-либо иным образом. При таких обстоятельствах у судов нет оснований для отказа банку в удовлетворении его требований.

Между тем банк пояснил, что он фактически предоставил деньги в заем под проценты для получения прибыли, а использованная сторонами модель финансирования позволила им избежать двойного налогообложения, тем самым удешевляя стоимость кредита для заемщика.

СКЭС ВС РФ отметила, что налоговая оптимизация не затрагивает прав кредиторов должника, поэтому конкурсный управляющий не вправе оспаривать сделки по данным основаниям. Без участия компании проведение трансграничного кредитования с оптимизацией налогообложения было бы невозможно. А она действовала в интересах общества и всецело под его гарантии. Поэтому выпуск облигаций в данном случае нельзя признать техническим (нереальным), а заем заведомо безвозвратным.

Последующее перечисление денег компанией обществу, как и частичный возврат финансирования банку в том же порядке лишь подтверждают доводы банка о схеме трансграничного финансирования общества.

Поскольку общество действовало в интересах группы взаимосвязанных лиц, а по существу, в собственном интересе на получение финансирования от банка, то выдача им гарантии не может расцениваться как противоречащая сути предпринимательской деятельности безвозмездная сделка. В такой ситуации предъявление банком требований как к основному заемщику, так и к лицу, обеспечивающему исполнение его обязательств, не противоречит закону. Погашение задолженности одним из этих лиц должно автоматически уменьшить задолженность перед банком другого. Это следует из существа обеспечительных обязательств, предоставляющих иной альтернативный источник погашения долга, но только в его пределах.

Таким образом, Коллегия не нашла оснований для оставления заявления банка без рассмотрения из-за прекращения производства по делу о банкротстве общества.

В данном случае производство по делу о банкротстве было прекращено в связи с погашением требований кредиторов, однако требования банка не были учтены ввиду ошибочного признания сделки, на которой они основывались, недействительной, и, как следствие, признания требований банка необоснованными.

Данная ошибка не может негативно воздействовать на реализацию кредитором права на удовлетворение своих требований в процедуре банкротства должника и возлагать на него дополнительные обязанности по инициированию нового дела о банкротстве общества.