В данном случае суды иногда считают, что нужно исчислять срок исковой давности с даты подачи иска о взыскании задолженности. То есть к моменту подачи требования о включении суммы неустойки в реестр требований кредиторов должника этот срок может истечь, особенно если установлен специальный срок исковой давности — один год. Однако Верховный суд считает, что это неверная позиция.
В соответствии с п. 1 ст. 196 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со ст. 200 ГК РФ. Исходя из п. 1 ст. 200 ГК РФ, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.
В статье 207 ГК РФ предусмотрено, что с истечением срока исковой давности по главному требованию считается истекшим срок исковой давности и по дополнительному требованию о выплате неустойки. В случае пропуска срока предъявления к исполнению исполнительного документа по главному требованию срок исковой давности по дополнительному требованию также считается истекшим.
Срок исковой давности по требованию о взыскании неустойки (ст. 330 ГК РФ) или процентов, подлежащих уплате по правилам ст. 395 ГК РФ, исчисляется отдельно по каждому просроченному платежу, определяемому применительно к каждому дню просрочки. Признание обязанным лицом основного долга, в том числе в форме его уплаты, само по себе не может служить доказательством, свидетельствующим о признании дополнительных требований кредитора (в частности, неустойки, процентов за пользование чужими денежными средствами), а также требований по возмещению убытков, и, соответственно, не может расцениваться как основание перерыва течения срока исковой давности по дополнительным требованиям и требованию о возмещении убытков. Это предусмотрено в п. 25 постановления Пленума ВС РФ от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности».
Также данную позицию подтверждает Определение ВС РФ от 15.07.2021 № 305-ЭС20-12449 по делу № А40-5619/2019. В этом деле были такие обстоятельства: две компании заключили договор транспортной экспедиции. Клиент не оплатил услуги за июль — декабрь 2015 г. Экспедитор подал иск о взыскании их стоимости. Суд взыскал с клиента в пользу экспедитора основной долг по оплате оказанных услуг в сумме 4,9 млн руб.
Впоследствии суд признал клиента банкротом. Он включил 19.06.2019 задолженность в размере 4,9 млн руб. в реестр требований кредиторов клиента.
Позже (01.07.2019) экспедитор дополнительно предъявил к включению в реестр сумму неустойки, предусмотренную п. 2 ст. 10 Федерального закона от 30.06.2003 № 87-ФЗ «О транспортно-экспедиционной деятельности» (далее — Закон о транспортной экспедиции). Это была сумма, начисленная на взысканную ранее сумму основного долга за период со дня вынесения решения по делу № А60-22197/2016 (06.08.2016) по день введения процедуры наблюдения в отношении клиента (19.06.2019). Всего неустойка за период с 06.08.2016 по 19.06.2019 составила 5,1 млн руб. Но поскольку п. 2 ст. 10 Закона о транспортной экспедиции размер неустойки ограничен размером причитающегося экспедитору вознаграждения и понесенных им в интересах клиента расходов, кредитор просил включить в реестр требований неустойку в размере включенного основного долга — 4,9 млн руб.
Суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявления экспедитора. Апелляционная и кассационная инстанции оставили решение без изменения. Суды сослались исключительно на пропуск специального срока исковой давности, предусмотренного ст. 13 Закона о транспортной экспедиции для требований, вытекающих из договора транспортной экспедиции. В этой норме предусмотрен срок исковой давности — один год.
Суды посчитали, что поскольку за взысканием основного долга экспедитор обратился в суд 10.05.2016, течение срока исковой давности по требованию о выплате неустойки, начисленной на эту сумму основного долга, началось с 11.05.2016. Соответственно, срок давности для подачи требования о неустойке истек 11.05.2017. А экспедитор подал заявление о включении неустойки в реестр требований кредиторов 01.07.2019, то есть спустя более двух лет с момента окончания срока исковой давности.
СКЭС ВС РФ отменила судебные акты нижестоящих инстанций и направила дело на новое рассмотрение. Экономическая коллегия ВС РФ отметила, что с истечением срока исковой давности по главному требованию считается истекшим срок исковой давности и по дополнительному требованию о выплате неустойки (ст. 207 ГК РФ). Однако в данном случае срок исковой давности по основному требованию не истек, поскольку ранее суд рассмотрел соответствующее требование и удовлетворил его.
Также экспедитор не пропустил срок и на принудительное исполнение основного требования, так как оно включено в реестр требований кредиторов клиента для такого исполнения. Следовательно, срок исковой давности по дополнительному требованию экспедитора подлежал определению по общим правилам.
Поскольку по смыслу ст. 330 ГК РФ на стороне заказчика в каждый день просрочки оплаты основного долга по договору транспортной экспедиции возникает обязательство по уплате неустойки за этот день, названный срок по требованию о выплате неустойки нужно было исчислять отдельно применительно к каждому дню просрочки. Аналогичная правовая позиция изложена Президиумом ВАС РФ в постановлениях от 10.02.2009 № 11778/08 и от 15.01.2013 № 10690/12, Пленумом ВС РФ в п. 25 постановления от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности».
Таким образом, экспедитор не пропустил специальный срок исковой давности за годичный период, предшествующий дню предъявления им требования о включении суммы неустойки в реестр требований кредиторов клиента. Данная неустойка в силу прямого указания п. 1 ст. 63 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» подлежала начислению по день введения в отношении клиента процедуры наблюдения.