Да, может. Сумма процентов по вознаграждению финансового управляющего в случае введения процедуры реализации имущества гражданина составляет 7% размера выручки от реализации имущества гражданина и денежных средств, поступивших в результате взыскания дебиторской задолженности, а также в результате применения последствий недействительности сделок. Данные проценты уплачиваются финансовому управляющему после завершения расчетов с кредиторами (п. 17 ст. 20.6 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», далее — Закон о банкротстве).
Таким образом, если процесс не дойдет до реализации имущества, то платить проценты за реализацию финансовому управляющему не придется.
Финансовый управляющий в процедурах банкротства граждан обязан принимать разумные и экономически обоснованные решения в интересах должника и его кредиторов, способствовать соблюдению справедливого баланса между правами должника и имущественными интересами иных участников банкротного процесса. Это означает не только погашение долгов перед всеми кредиторами путем продажи имущества должника с максимальной выгодой, но и максимальное сохранение имущества должника для продолжения его жизнедеятельности по завершении процедур банкротства (п. 2, 4 ст. 20.3, п. 8 ст. 213.9 Закона о банкротстве).
Из этого следует, что если существует вариант погашения долга, то финансовый управляющий должен приостановить процедуру реализации имущества, чтобы сохранить имущество должника. Однако на практике это не всегда происходит, поскольку финансовому управляющему выгоднее продать имущество и получить проценты.
В пример можно привести Определение ВС РФ от 14.10.2021 № 305-ЭС21-10040 по делу № А40-3184/2018. В этом деле речь идет про банкротство гражданина. Суд ввел в отношении него процедуру реализации имущества. В реестр требований включили четырех кредиторов почти на 1,9 млн руб. В июне 2020 г. кредиторы утвердили положение о реализации имущества банкрота: 1/2 доля квартиры с начальной стоимостью 2,5 млн руб., помещение с начальной стоимостью 700 тыс. руб., жилой дом с участком на 4,8 млн руб. Торги были проведены 30 июля 2020 г., а в начале августа финансовый управляющий заключил договор купли-продажи жилого дома с участком почти на 7 млн руб. и 1/2 доли квартиры — на 2,5 млн руб.
Через несколько дней после утверждения положения о реализации имущества другой гражданин подал заявление о намерении погасить долг банкрота перед кредиторами. Он внес полную сумму на депозит суда и потребовал запретить финансовому управляющему реализовывать имущество. Однако суд отказал в принятии обеспечительных мер в виде запрета реализовать имущество с торгов до вынесения определения суда о признании требований кредиторов удовлетворенными. В конце августа 2020 г. суд удовлетворил заявление о намерении удовлетворить требования кредиторов. А 17 сентября 2020 г. заявитель перечислил деньги на специальный счет.
При этом финансовый управляющий подал заявление об установлении процентов по вознаграждению за реализацию имущества в размере 662 тыс. руб.
Суд первой инстанции отказал в удовлетворении этого заявления. Он исходил из недобросовестного поведения финансового управляющего, направленного на необоснованное увеличение своего вознаграждения. Апелляция отменила определение суда первой инстанции и удовлетворила заявление финансового управляющего. Кассация ее поддержала.
СКЭС ВС РФ не согласилась с апелляцией и кассацией. Коллегия ВС РФ оставила в силе определение суда первой инстанции.
В данном деле гражданин подал заявление о намерении удовлетворить в полном объеме требования кредиторов до публикации финансовым управляющим в ЕФРСБ сообщения о проведении торгов. Финансовый управляющий, являясь профессиональным антикризисным менеджером, обязан был проанализировать свои дальнейшие действия по продаже имущества должника и принять решение о необходимости отложить публикацию сообщения о проведении торгов с целью проверки финансового состояния лица, которое предложило погасить долг. После внесения денежных средств в размере реестра требований кредиторов на депозит арбитражного суда у конкурсного управляющего не имелось каких-либо оснований считать, что воля на погашение требований кредиторов не будет исполнена. Следовательно, действия финансового управляющего по выставлению имущества на торги при наличии фактически исполненного заявления о погашении требований кредиторов необходимо квалифицировать исключительно как недобросовестные.
Само по себе одобрение кредиторами действий финансового управляющего по реализации имущества должника, а также отказ суда в принятии обеспечительных мер, направленных на запрет таких действий, не освобождают управляющего от доказывания обоснованности, правомерности своих действий и не исключают возможности квалификации действий как не соответствующих стандартам добросовестности и разумности.
Отказывая в принятии обеспечительных мер, суды исходили из установленной законом презумпции добросовестности управляющего, который не был лишен возможности самостоятельно отложить процедуры публикации сведений о торгах и продажи имущества до получения итогового решения по заявлению о намерении погасить требования кредиторов. Отказ в принятии обеспечительных мер не означает, что арбитражный управляющий вправе действовать недобросовестно, нарушать интересы должника либо иных лиц.
Еще один момент: финансовый управляющий одновременно выставил на продажу все имущество банкрота, хотя начальная продажная цена одного лота (земельного участка и расположенного на нем жилого дома) в несколько раз превышала размер всех требований кредиторов к должнику. В ситуации, когда стоимость имущества должника превышает размер задолженности, финансовый управляющий вправе продать только ту часть имущества, которая необходима для погашения долга. При этом выбор конкретных объектов продажи осуществляется с учетом мнения должника, являющегося их собственником.
Данные действия финансового управляющего ВС РФ тоже квалифицировал исключительно как недобросовестные, направленные на неправомерное увеличение собственного вознаграждения в ущерб интересам банкрота.